С ней будут проблемы!

Дикое желание охватило меня, разбудив что-то первозданное. Нестерпимо хотелось больше, сильнее, дольше. До пика. До слез из глаз. До полного насыщения.

Руки впились в мужскую спину, требовательно прижимая к себе. Кончиками пальцев ощущала, как под ногтями рвется тонкая кожа.

В душе вспыхнула обида, и ярость прорвалась наружу горечь упрека:

— Где ты так долго был? — выкрикнула, злыми слезами орошая идеальное плечо.

Запах кожи дурманил и так нетрезвую голову. Соленый от пота и моих слез вкус пьянил похлеще вина. Если он мой наркотик, то я уже окончательно подсела. Вот так с первого раза. Даже нет, с единственного проникновения.

Не в силах совладать с эмоциями, укусила больно, грубо. Рот наполнился сладкой кровью. Ноздри забил металлический запах.

Дернулась вырываясь. Я комок оголенных нервов и каждое прикосновение это новый оргазм. Точечный. Почти незаметный взрыв маленькой звезды, что вот-вот вызовет катастрофу, утянув в этот фейерверк целую вселенную.

Закусила губу, пытаясь хоть так сдержать приближающийся оргазм. Но остановить неукротимую стихию всепоглощающей страсти, было уже не суждено. Как и задержать неуловимое приближение эйфории. Очередной взмах и я забилась на пике удовольствия. Горячая струя, опалившая живот изнутри, продлив удовольствие и откинув меня за новую грань оргазма, пробудила спящий разум. Мы не предохранялись.… Но как ни странно, не смотря на все возмущения разума, я вдруг поймала себя на мысли, что не буду сильно расстроена, если эта ночь принесет свои плоды. Даже невзирая на неизвестность этого мира, и все безрассудство этого события.

— О чем задумалась? — тихий шепот выдернул из полудрёмы. Ласковые пальцы бережно перебирали пряди моих волос.

— О том, что ещё ни разу мне не хотелось повторить.

Пальцы остановились. Сердце замерло в груди под моим ухом, кровь замедлила свой обжигающий бег, судорожно напряглись мышцы под моей ладонью.

— А сейчас?

Хмыкнула, наслаждаясь этим часом икс — от моего ответа зависит будущее. Мое. И его.

— Хочу, — прошептала, выдержав томительную паузу. Совсем небольшую, но такую знаковую. И то только потому, что все это время его сердце молчало, а мне хотелось услышать его громкое тук.

— И я хочу, — услышала уже сквозь подбирающуюся негу сна.

— Как тебя зовут хоть, нечаянный любовник? — спросила, пряча за глупым смешком свою неуверенность.

— Эл-Дин, — шепнул он мне в ухо. И нотки вины, затаенного ожидания и сожаления мне не понравились.

— Эл-Дин, — повторила, смакуя имя. И ускользнула в забытье.

Что-то скользнуло по ноге, ласково поглаживая. Прислушалась к себе, не спеша открывать глаза. Но страха и беспокойства не было, только нега разливалась по телу, подобно тягучей патоке. Мне были приятны эти прикосновения. Более того я жаждала их.

По внутренней стороне бедра скользнула жаркая ладонь, срывая чувственный стон, а когда к шершавым ладоням присоединились губы, мурашки возбуждения разбежались по всему телу. Это было так непривычно и немного пугающе, но как же восхитительно.

И почему я раньше никогда не оставалась у случайных любовников на ночь? Может, и с ними были такие же чудесные рассветы? Нет, не были. Тут же ответила сама себе, вспомнив, как что обычно, удовлетворив свою страсть, не могла терпеть мужских прикосновений. Так было с овсянкой, которую я могла, есть только будучи голодной, но стоило хоть немного перебить голод и все. Ни ложки больше не лезло. До тошноты.

Хихикнула, от пришедшего на ум сравнения.

— Тебе смешно? — хриплый от сдерживаемого желания шепот прямо в ухо, отозвался сладкой болью внизу живота.

— Щекотно, — призналась я, ускользая от обжигающего дыхания Эл-Дина.

— Ладно, потом расскажешь, что вызвало твой смех, — прошептал мужчина, прокладывая влажную дорожку к пупку.

— Что ты делаешь? — возмутилась я, ощутив, как поцелуи спустились еще ниже.

Щетинистая щека потерлась о нежную кожу внутренней поверхности бедра. Дыхание судорожно перехватило.

— Смотрю, — дыхание обожгло складочки, язык скользнул между ними, безошибочно находя горошинку клитора.

— Опять подглядываешь? — закусив губу от удовольствия, взвизгнула я. — Языком?

— Ну, почему же только языком? Губами… Руками… Телом, — каждое его слово, перемежаемое жгучими поцелуями, срывало новый чувственный стон с моих губ. — И всеми существующими органами чувств.

И мужчине это нравится. Нравиться касаться меня, вырисовывая сложные узоры, и отслеживать мою реакцию.

— Сладкая… Вкусная… Пьянящая…

Его шепот, мои судорожные вздохи. Он снова и снова возвращается к тем точкам, что вызывают у меня более яркие эмоции и избегать того, что мне не понравилось. Я уже не могу терпеть. Дыхание перехватывает. В животе давно царят бабочки, а между ног нестерпимо мокро. Дергаюсь навстречу его рту, выгибаюсь, подставляясь под юркий язык.

Что у него за язык такой?

Мужской смех. Обжигающее мое нутро дыхание.

— Ты просто изумительна. Восхитительно прекрасна. И снаружи, — он затихает на секунду, пальцы скользят по складочкам, вторя движениям языка, — И внутри, — пальцы входят в мое лоно, поглаживают изнутри.