Сад

Да, потому его и попросили поторопиться с возвращением в Сибирь. Он, конечно, понимает всю трудность сложившейся обстановки. Не прошло года с тех пор, как умолкли пушки. Разрушительная война принесла большие бедствия, и первая мирная весна была нелёгкой. Не хватало тракторов. Не хватало лошадей. Но посевную площадь всё же удалось увеличить. Правительство надеялось на урожай. На хороший урожай. Собиралось осенью отменить карточную систему на хлеб. И в такой год страну постигла засуха. Из хлебного баланса выпала Украина. Выпали Курская, Орловская, Воронежская области, часть Поволжья. Приходится помогать колхозникам ссудами из государственных закромов.

— «Постигла засуха…» Старые слова. В будущем мы выбросим их из обихода. А нынче приходится считаться с фактом, — говорили в Центральном Комитете. — Страна надеется на свои восточные районы так же, как она надеялась в восемнадцатом году, в двадцать первом году, когда сибирский хлеб спасал революцию.

— В нашем крае урожай ожидается хороший…

— Да, из Сибири вести радостные, — подтвердили ему. — И вам будут дополнительно отправлены тракторы, комбайны, автомашины…

Эшелоны с машинами прибывали каждый день. Десятки тысяч горожан выехали на помощь колхозникам. Можно было бы уже убрать хлеб, если бы не этот нудный дождь. Три недели хлещет без передышки. Днём и ночью, утром и вечером. Колёса тракторов вязнут в жидкой земле, комбайны не могут дочиста вымолотить зерно из сырых колосьев. К токам со всех сторон подступают ручьи. А в северных районах — сплошной потоп: снопы на полосах плавают в лужах…

По стеклу всё так же струился дождь… Секретарь крайкома вызвал помощника и распорядился:

— Передайте по телефону: «В двадцать четыре ноль-ноль радиоперекличка. Приглашаются секретари райкомов, председатели райисполкомов… Активу слушать на местах…»

Вошла девушка в строгом чёрном жакете, подала телеграмму.

— Из Ленинграда?! Неужели от Сидора?! — удивился и обрадовался Желнин.

Старший брат много лет провёл в заграничных командировках. Во время войны он с комиссией, направленной для закупки огородных семян, выехал в Америку и задержался там для научной работы. Братья давно не виделись, даже не переписывались.

«Пора бы ему закончить сбор материалов для своей мировой помологии, — подумал Андрей Гаврилович. — Поездил достаточно».

Распечатал телеграмму. Старший брат сообщал, что вылетает в Сибирь.

— Сидор летит! — Желнин прошёлся по кабинету, посматривая на дверь, словно брат мог появиться на пороге с секунды на секунду.

Вспомнилось детство. Подпасок Андрейка в рваном картузе, в рубахе из грубого холста, в полосатых штанах, засученных выше колен, шёл за стадом и залихватски пощёлкивал длинным кнутом. В полдень припекло солнышко, коровы легли отдохнуть на берегу болотца. В кустах беспокойно трещали сороки. Их ералашное гнездо походило на большой шар травы перекати-поле, застрявшей в тальнике. Сидорко с лёгкостью кошки взобрался на куст и, запустив руку по локоть, достал первую пару пёстрых яиц. А он, Андрейка, стоял по колено в ледяной воде, по-журавлиному подымая то одну, то другую ногу, чтобы погреть на солнышке, и принимал добычу в картуз. Потом они сидели у костра, ели варёные сорочьи яйца и хохотали: «Теперь будем знать про всё вперёд!..»

— Да, Сидор, наверно, по своей специальности знает всё! — улыбнулся Андрей Гаврилович. — Кажется, скоро станет академиком!..

Взглянув в посветлевшее окно, увидел, что тучи поднялись повыше и слегка побелели, а сквозь разрывы кое- где голубело чистое небо.

— Вон и погода развёдривается!..

Вернувшись к столу, Желнин позвонил в аэропорт.

Диспетчер сказал, что самолёт запаздывает. Из-за низкой облачности его могут задержать на одном из аэродромов.

«Неужели сегодня не прилетит? — встревожился Андрей Желнин. — А завтра мне надо ехать в степь… Неудачно ты, Сидор, выбрал время. Страда! Может так случиться, что по-настоящему и поговорить будет некогда»

2

Профессор Желнин привык к путешествиям по воздуху. Как только самолёт отделился от земли, он откинул спинку мягкого кресла, прилёг и сразу заснул; спал крепко, но не долго. Проснувшись, провёл мягкой рукой по широкому румяному лицу, на котором ещё не было ни одной морщинки, и разгладил небольшую, аккуратно подстриженную русую бороду: одну половинку — вправо, другую — влево. Посмотрел в окно. Далеко внизу гряды облаков походили на вспаханный снег. Солнце, готовое провалиться в одну из борозд, золотило лёгкие гребни.

«Высоко мы забрались! — отметил про себя. — Уральская непогода не остановит!..»

Много раз Сидор Желнин летал через моря и океаны, через горные хребты, но сегодня высота давала себя знать, — в ушах звенело, дыхание становилось тяжёлым. Неужели сказываются годы?

Подошла девушка в голубом жакете и спросила, не желает ли он крепкого чаю. Сидор Гаврилович отказался и начал снова укладываться спать.

Проснулся он в Свердловске, когда самолёт побежал по бетонной дорожке. Хвойные леса на сопках были чёрными от сумерек и почти сливались с тучами.