Сад (переработанное)

Вера посмотрела на него, но промолчала. Продавщица тоже посмотрела и, подавая книгу, подчеркнула:

— Вот и мемуары нашлись.

— «Пятьдесят лет в строю», — прочитал Семен. — Значит, про военных! Такие книги любят все.

Они поспешили в ресторан. Вера не шла, а бежала, часто постукивая тонкими каблуками туфель. Семен шел за ней широким мерным шагом и издалека улыбался старику.

«Как снег на голову… — подумал Дорогин. — Не раньше, не позже…»

Дочь заметила тревогу в глазах отца и виновато покраснела.

Семен, щелкнув каблуками, поздоровался.

Вера достала из-под стола кошелку с продуктами и положила в нее книгу.

— Вместе выбирали, — подчеркнул Семен. — Если не понравится — ругайте обоих. А вот это от меня, — показал вторую книгу и тоже положил в кошелку.

Мимо окон, отпыхиваясь, шел паровоз, — казалось, уже не вел, а сдерживал длинный поезд, составленный из новых голубых вагонов.

— Поедете в цельнометаллическом. Красота! — Семен подхватил чемодан Трофима Тимофеевича и раньше всех двинулся на перрон. — Поезд проходящий — надо успеть захватить нижнюю полку. Будет удобно, как дома на кровати…

«Говорун! — отметил Дорогин. — По языку, однако, в отца пошел».

Свободных нижних полок не оказалось. Семен, заглядывая в каждое купе, два раза пробежал с чемоданом из конца в конец вагона.

Трофим Тимофеевич стоял в коридоре. До него донесся разговор:

— Слушай, браток, у нас тут старикан погрузился. На курорт направленный. Ему вздыматься трудно. Уступи местечко.

«Зачем он так? — думал Дорогин. — В пути все утрясется…»

Но останавливать Семена было поздно. Выглянув из дальнего купе, он позвал:

— Сюда, папаша! Место — красота!

Старик поморщился.

Вера сказала:

— Правильно делает: тебе можно ехать только на нижней полке.

Вслед за отцом она вошла в купе и поставила кошелку.

На противоположной нижней полке мальчуган с белыми кудряшками сказал матери, полнолицей женщине:

— Яблочками пахнет! Сходи на станцию — купи.

— Зачем ходить? Яблоки — вот они! — Трофим Тимофеевич нагнулся, достал два яблока и подал мальчугану. — Пробуй. Маму угости.

Мать, открыв сумочку, спросила:

— Сколько вам за них?

— За подарки не платят, — сказал Дорогин.

— Знаете, мы ехали по тайге. За окном — леса и леса. На станциях — запах сырых бревен, пихтовой коры да хвои. Мы накупили кедровых шишек и орехов. Хотите? — Женщина взяла со стола три шишки и предложила всем — Берите, берите.

— Я соскучился по орешкам, — отозвался Семен, принимая шишки.

Мальчуган грыз яблоко. От кисловатого сока щеки его порозовели.

— Вкусное? — спросил Трофим Тимофеевич и пообещал — Будешь получать каждый день. Да, да. У нас яблоки свои.

Семен пошел к проводнику, чтобы попросить постель, и задержался.

Перед расставанием полагалось посидеть. Вера опустилась рядом с отцом. Он внимательно посмотрел ей в глаза.

— За меня, папа, не волнуйся. Все будет хорошо. — Дочь тронула его холодную морщинистую руку. — Отдыхай спокойно, лечись. Приедешь на местом — сразу дай телеграмму. Ладно? Я буду ждать.

2

Проводив поезд, в котором уехал Трофим Тимофеевич, Семен подхватил Веру под руку и, нагнувшись, прошептал:

— Вот мы и вместе! И хорошо, что одни!

Девушка, слегка отстранившись, посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Ну да! — подтвердил Семен. — Никто не помешает.

— Для меня отец никогда не будет помехой.

— Я не об этом. Сам папашку с мамашкой тоже люблю. Может, не меньше твоего…

Они вышли на обширную площадь. Дул холодный, сырой ветер, и люди спешили разойтись по домам. Сема с Верой шли медленно. Он крепко прижимал ее локоть и горячо шептал:

— Я рвался к тебе, как бешеный. Даже рассказать невозможно. Меня не соглашались отпускать, хотели оставить в кадрах. А я своего добился. Сейчас без ума от радости!..

А девушка посматривала на него с неприятным ей чувством настороженности, от которого она старалась избавиться. Вера объясняла себе это чувство тем, что, после столь долгой разлуки, они провели вместе всего лишь несколько минут и не успели приглядеться друг к другу. Конечно, в ее груди разгорится доверчивая радость.

— Давай сразу махнем домой, — предложил Семен.

— Ночь темная, — простодушно возразила Вера.

— А нам свет ни к чему! Без него даже лучше…

— Ой, нет, нет!

— Ладно, переспим тут. Завтра пошатаемся по городу…

Грубые словечки испугали Веру. Да и «шататься» без дела она не привыкла. В городе обычно куда-нибудь спешила: дел оказывалось много, а времени не хватало.

— Накупим всего для гулянки! — продолжал Семен. — Чтобы гости, как говорит мой папашка, бровями пол подметали…

В аллее городского сада они остановились. Вон клен — свидетель их разлуки.

— Помнишь, дорогуша?

Конечно, она не могла забыть той минуты. Много раз проходила здесь и смотрела на клен: повторяла стихи, которые тогда ей хотелось услышать от него:

Жди меня, и я вернусь…