Сад (переработанное)

— За мной дело не станет, — пообещал старик, — За день сготовлю пары две-три.

Выключив моторы и побросав работу, столяры закурили и подошли послушать разговор. Это были старики, чуть ли не ровесники Кузьме Венедиктовичу.

— Говорят, на выселке у колхоза с хомутами прорыв, — заговорил Грохотов, присев отдохнуть на свою лежанку. — Упряжных лошадей, сказывают, четыре десятка, а хомутов только двадцать. Запрягают по очереди. Неужто правда?

Столяры рассмеялись. Шаров, как бы не замечая смеха, сказал:

— Собираются продать пять лошадей и на вырученные деньги приобрести хомуты, сани. Я думаю купить коней. Вечерком поговорим на заседании правления.

— Сани покупают?! — покачал головой Грохотов. — Отродясь мужики сами делали!

— Стариков, говорят, не осталось, а молодые не приучились: за мелочь посчитали.

— Без топорка не сделаешь домка! В крестьянском деле топор — первый пособник! С малолетства надо к нему руки приучать…

Стукнули двери. Шагая широко и шумно, вошла Катерина Бабкина. На ней — кирзовые сапоги, распахнутый ватник, серый платок, сдвинутый со лба.

— Павел Прохорович! Это что ж такое творится? — спросила она так громко и возмущенно, что столяры расступились перед ней. — Как же при таких порядках животноводство подымать?

— Машину не дали? За бардой в город ехать? — Шаров вскинул на нее спокойные глаза. — И правильно сделали.

— Ну сказал! Ну председатель! — хлопала руками Катерина Савельевна. — Коровы-то без питья остаются! Дойные коровы! Их на речку пригнали, они даже губ не обмочили — подняли головы и ревут: барды просят.

— Ты виновата. Начала потчевать коровушек раньше времени.

— А удой-то как поднять в эту пору? На выгоне, будто в горнице, — чисто и голо: скот зубами щелкает. Коровы молоко сбавили.

— Давайте корнеплоды.

— А к зиме что? — Катерина Савельевна перевела дух, села на лежанку Грохотова, лицом к Шарову, и заговорила мирно. — Нет, Павел Прохорович, без барды никак нельзя.

— Без кирпича тоже нельзя. Все машины пошли за ним.

— А куда кирпич возите? Небось на клуб?

Шаров отрицательно потряс головой.

— Нам на ферму?! — обрадовалась Бабкина. — Решил, значит, водонапорную башню начинать?

— Нет, пока на промкомбинат.

Промкомбинатом Павел Прохорович называл каменное здание, разделенное на три цеха: в одном собирались делать колбасу, в другом — коптить окорока, в третьем — варить варенье и изготовлять фруктовые воды для сельской чайной.

— Ранетки, сама знаешь, портятся, — напомнил Шаров. — Твой сын покою не дает. Надо скорее достраивать.

— А водопровод не надо? Опять все заморозить? Коров зимой гонять на речку? Какое же от них будет молоко! Так, Павел Прохорович, не пойдет. — Бабкина встала, выпрямилась. — Не цените животноводство…

— Ценю, Савельевна. Очень ценю. — Шаров тоже встал и показал на столяров: — Посмотри — сейчас все работают на вас. На ферму. Все мастера.

Столяры разошлись по местам, и опять загудели моторы, застучали топоры и молотки.

— Водопровод, конечно, необходим, — говорил Шаров. — Но в этом году не осилить. А промкомбинат нам сразу даст деньги. Ты сама была председателем, понимаешь, как много у нас трудностей, — продолжал он. — Не хватает автомашин. Не хватает рабочих рук. Кирпич возить далеко. Вот будущим летом пустим свой кирпичный завод…

— А разрешат ли? Опять Неустроев скажет: «Не своим делом занимаетесь».

— Нам кирпича надо много — без своего завода не обойтись. Первым делом — водонапорную башню, потом — дворы. И строить их будем по-новому. Как? А вот смотрите. — Шаров взял обрезки деревянных брусков и начал раскладывать по верстаку Грохотова. — Возле этой стены — кормушки с поилками. Здесь вход в доильное отделение. Коровы будут сами рваться туда: во время дойки перед ними — кормушка с концентратами. Молоко по трубам пойдет в соседнюю комнату. На сто коров — две доярки. А может…

Он хотел сказать: «два дояра», но Бабкина, перебив его, хлопнула руками от восхищения:

— Здорово придумано! Умственно!

А Кузьма Венедиктович, почесывая в бороде, спросил:

— Неужель все из своей головы?!

Шаров сказал, что он кое-что вычитал из иностранных журналов.

— Из-за границы добыл?! Из каких-нибудь буржуйских осударств?! — удивился Грохотов. — Да ты что? Аль запамятовал?.. Онамедни лектор-то говорил: у нас все лучше всех! А ежели чужое хвалить — это называется: низко-по-клон-ство!

Шаров, невольно усмехнувшись, положил руку на плечо старику, спеша успокоить его:

— Хорошее заимствовать незазорно. Даже необходимо.

— А у меня, — снова подала голос Катерина Савельевна, — думка навернулась: все ты расписал ясно, будто сказку рассказал. И я со всем согласная. Только вот задача: где мы наберемся силосу да корнеплодов разных?

— Тут уж придется развертываться. В севооборот придется поправочку внести, — сказал Шаров. — Это — завтрашний день колхоза. Потолкуем обо всем подробно. И не один раз. А сейчас пойдемте-ка посмотрим, какие вам на ферму кормушки понаделали.

Катерина Савельевна поправила платок на голове и вместе с Шаровым и Грохотовым пошла по мастерской.

5