Сад (переработанное)

Вот они — три десятка кустов. Все выращены из одних и тех же семян, однако у каждого из них есть что-то свое. Они разнятся и по количеству шипов, и по форме листьев. Ясно, что и ягоды будут разными по вкусу. Надо все отметить, все записать, как делают настоящие селекционеры. Лучше бы перевезти кусты в «Победу», но... нет, он не сможет сделать этого. Он не потревожит сада, в котором все связано с памятью об отце. А для наблюдения за маточными кустами будет приезжать раз в неделю.

Вася запряг коня в телегу и, пригласив Капитолину, поехал прощаться с лесными посадками. Сидели спиной друг к другу и некоторое время молчали.

Вот и старая лесная полоса. Осенью на деревьях надо обрезать лишние сучья, чтобы кроны были ажурными, чтобы сквозил ветер, и тогда снег ляжет ровным слоем на всю клетку поля.

— Знаю, — буркнула Капитолина. — Это надо было сделать еще в прошлом году.

Не хватило сил.

— В крайности — весной.

— А весной…

— Можешь не объяснять. — И Капа расхохоталась. — Весну проженихался! Что, не мог ты, как все добрые люди, зимой свадьбу справить? Не говори, не говори. Все равно запишу — твоя недоделка.

Осмотрев все, они возвращались в сад. Теперь Капа сидела рядом с Васей и продолжала вперемежку со смехом сыпать упреки:

— Вольготничал много. От работы за бабину юбку прятался. Специально, чтобы на меня да на Тыдыева навалить побольше…

— Он будет на зарплате…

— А тебе что за дело до его зарплаты?

— Неловко за человека. В колхоз и — на зарплату. Все на трудоднях, а он… Вроде сознательный, а… с такими пережитками.

— А ты с какими? Или у тебя — одни недожитки?.. Другие парни женятся — баб в колхоз привозят, а ты вышел замуж! Ха-ха-ха!.. Молчал бы лучше. Не лез бы с критикой. Небось тоже охотно пошел бы на зарплату.

И Вася до самого сада больше не проронил ни слова. А там, переходя из квартала в квартал, говорил только о том, что нужно было сделать немедленно. Капа, в тон ему, отвечала коротко:

— Вижу.

Но она не умела сердиться, не любила молчать и вскоре спросила, долго ли он будет ходить букой. На ее характер лучше критика, чем молчание. Вася снова разговорился. Он советовал выкорчевать старые деревья, отжившие свой век, и садить новые.

— Обязательно новые сорта, — подчеркнул он. — Саженцы возьмите у нас…

— Уже — у вас?! — усмехнулась Капа.

— У Трофима Тимофеевича, — поправился Вася.

— Быстро ты всеми думками перебазировался туда! Как же, ведь…

Бабкин не дал договорить что-то ехидное. Он предупредил, что осенью сам доставит саженцы новых сортов Дорогина.

— Ладно уж, приготовлю землю. Мне Петренко тоже обещал самолучшие сорта. А Тыдыев привезет виноградные отводки. Ой, какой у него виноград! Ты бы съездил, Василий, поглядел. Черный, розовый — всякий! Один сорт он назвал по-своему — Эркелен. Это по-нашемНежный. Мне очень глянется это имя. Ягоды сладкие. Такие золотистые, как солнцем налитые!.. Пойдем посмотрим, где у нас будет виноградник…

Капитолина продолжала рассказывать об успехах мужа: в прошлом году уже было собрано полтонны винограда, а нынче уродится еще больше!..

Вот и весь сад. Остается только селекционный участок крыжовника. Вася стал грустным и медлительным.

— Эх, бригадир, бригадир! — притворно вздохнула Капитолина. — Бывший бригадир!..

Вася вздрогнул. Сейчас спутница упрекнет: «Уходишь из такого колхоза! И куда? В отсталый!..» И он метнул на нее настороженный взгляд:

— Ну, чего еще?..

— Так, ничего… Давеча помешал, теперь скажу. Поговорка есть: «Силен хмель, сильнее хмеля сон, сильнее сна молодая жена». Про тебя! Ха-ха-ха…

-- Тебе надо радоваться, что я уезжаю, — остаешься хозяйкой и саду.

— А я всем довольная!

вышли на главную аллею. Вася собирался заговорить о сеянцах крыжовника, но Капа опередила его:

— Мне сегодня Павел Прохорович рассказывал, что на тех, на твоих заветных, на отцовских, кустах нынче — первые ягоды.

— Да, да! И я прошу…

— Не сомневайся. Буду все о них записывать. О каждом кусте отдельно.

— Когда созреют ягоды — дай мне знать.

Посыпался тихий дождик. Пришлось повернуть к бригадному дому.

«Отцовский, — подумал Вася о крыжовнике. — Так и назовем лучший куст. Может, в сорт пойдет».

Попросил вырастить отводки. Капа обещала.

На сердце стало спокойно, и Вася, прощаясь, пожелал с охотничьим задором:

— Ни пуха тебе ни пера!

— Пошел к черту! — дурашливо крикнула Капа. — Ха-ха-ха… Теперь, по приметам, все будет хорошо!

Дождик, осмелев, прибавил прыти. Умытые деревья повеселели.

3

В семье Дорогиных готовились отметить день рождения Веры.

С тех пор как Василий переехал в Гляден, прошло четыре месяца. Он успел привезти из Луговатки, где была лесопилка, тесу и с помощью колхозных плотников покрыл дом новой крышей.

— Добро! Добро! — хвалил Трофим Тимофеевич, оглядывая со всех сторон. — По-хозяйски!..

Утром Вася поздравил жену и уехал в сад. А к вечеру ждали гостей.

В доме все сияло чистотой. Кузьминична вымыла пол, сменила занавески на окнах, стерла пыль с листьев фикуса и, к возвращению Веры с полей сортоиспытательного участка, успела накрыть стол, Встретив именинницу у порога, она спешила порадовать: