Сад заблудившихся детей

«Ведьма не сказала правду, – подумала Вера, – но захотела меня припугнуть».

Глава 14

Рабочий день

Вера оглядела кошек, которые лежали на столе. У нее уже сил не было слушать неживое мяуканье и просящие голоса. Такие игрушки реагируют на приближение человека. Папа объяснял, что в них срабатывает датчик движения. Как бы их выключить? Она покрутила в руках одну кошку, но нигде не нашла кнопочку. Пришлось отнести половину игрушек угол комнаты, и они замолчали. Остальных Вера повернула так, чтобы они сидели к ней спинами, и в комнате стало тихо, лишь за окном шелестел листвой ветер.

Вот теперь Вера смогла подумать о своем задании. Ей не хотелось уродовать котят: хоть и игрушечные, они слишком напоминали живых. Но невозможно перечить колдунье, которая взрослого человека Ивана Ивановича превратила в беспомощную куклу!

Вере нравилось рисовать, только на это вечно не хватало времени. И вот подвернулся случай. Она пододвинула к себе лист бумаги и принялась чертить. Сначала нарисовала перевернутый углом вниз треугольник, который должен был означать голову котенка. Эта «голова» входила в треугольник побольше, длинная сторона которого находилась внизу рисунка. Это было «тело» котенка. Маленькими треугольниками Вера отметила кошачьи уши, глаза, нос. Так геометрическими фигурами она изобразила схему котика. Он выглядел менее настоящим, чем мохнатая игрушка.

Закончив схему, Вера взялась за ее разрушение. На месте правого треугольника-глаза нарисовала цветок – розу с длинными шипами. Из левого уха тоже выросла роза с колючим шипом. По всей длине хвоста потянулись цветы с острыми, словно швейными, иглами.

Вера критически посмотрела на свой рисунок и пробормотала:

– Один эскиз готов. Он дурацкий, но я не обязана иметь талант рисовальщика!

Все-таки странная эта колдунья! Ведь Вера могла вообще не уметь рисовать. Правда, чтобы изуродовать игрушку, способности художника не обязательны.

Вера вдруг пожалела, что не спросила ведьму о муравьях, когда у той было хорошее настроение. Ведь зачем-то Алина шепнула, что их надо бояться!

Эти мысли навели Веру на новую идею. Она вновь изобразила схематичного кота, на этот раз он получился лучше и забавнее. Один кошачий глаз она закрыла, как пуговицей, роем мелких муравьев, и протянула цепочку насекомых вниз, словно капельки слез. От другого глаза спускались две цепочки. Рисунок получился еще более странным, чем первый. Его даже можно было назвать страшным.

Взяв листы, Вера вышла в коридор. Пыльная лампа под потолком моргала: наверняка вот-вот перегорит. От вспыхивающего и гаснущего света Вере стало совсем не по себе. В ней всегда жил страх темноты, порой ночами ей становилось неуютно даже в собственной комнате, хотя там было окно. От него даже ночью шел пусть слабый, но свет луны и уличных фонарей.

Если в этом коридоре, где нет ни единого окошка, погаснет последняя лампочка, что станет с Верой? Мало ли что может произойти в сплошной темноте!

Вера бросилась бежать, чтобы успеть добраться до кабинета ведьмы, пока свет не потух, но от топота собственных ног стало еще страшнее. Она протянула руку к двери, и тут лампа, вспыхнув ярче прежнего, с треском погасла окончательно.

Веру окутала чернильная тьма, в которой слышались шорохи, слабые скрипы, вздохи и всхлипы. Дом вообще был полон странных шумов. В лесу тоже всегда слышны звуки, там ведь и птицы поют, и листья шумят, ветер гудит, кузнечики стрекочут, заяц пробежит. А в многоэтажке, где жила Вера, негромко гудел холодильник, бормотал телевизор, играла гаммы девочка-соседка, стучали мячом братья Куличкины. Но откуда столько непонятных звуков в этом старом доме?

Глава 15

Красные муравьи

В кромешной тьме Вера постучала в кабинет ведьмы, но не получила ответа. С замирающим сердцем она стукнула громче и через секунды, которые показались ужасно долгими, толкнула дверь.

Свет из открытого окна ударил в глаза, и Вера зажмурилась. Подняв веки, она увидела Изабеллу Ричардовну, сидящую за массивным столом. Откинувшись на спинку широкого кресла, та склонила голову к правому плечу и посапывала. Вера опешила: грозная ведьма спала, как обычный человек!

Поднятые руки женщины, одетые в белые резиновые перчатки, уперлись локтями в подлокотники кресла. На столе теснилось много предметов: пузатая зеленая бутылка, воронки, пипетки, стеклянные трубочки, прозрачные круглые бутылочки, чуть подальше – графин с водой и два стакана: высокий и маленький с цифрами. На краю стола белели исписанные листы бумаги, сверху веером лежали ручки и фломастеры. У окна почти до потолка возвышался шкаф, полный папок и бумаг. На рассохшемся полу, с которого почти облезла краска, по левую сторону от рабочего места стояла стеклянная коробка, которая была даже выше стола. Она напомнила большой аквариум. В ней копошилось что-то темное.