Сады пяти стремлений

– Не так глупо, как кажется, адира, – не согласился капитан. – Думаю, траймонгорцы понимают принцип действия аппаратов «легче воздуха» и знают, что нужно пробить пару баллонов, чтобы заставить нас совершить вынужденную посадку. Ремонт – при должном усердии – не займёт много времени, и не сомневаюсь, что их уровень развития позволит починить любой вышедший из строя узел. Что же касается пробитых баллонов, то если они не добывают гелий – заполнят водородом. Водород у них наверняка есть.

– А прыжок?

– При вынужденной посадке команда уцелеет, – развёл руками Дорофеев. – Но, оказавшись на земле, мы, извините за тавтологию, оказываемся с траймонгорцами в одной лодке: часы тикают, астероид приближается. И мы, разумеется, сделаем всё, чтобы отремонтировать цеппель и покинуть Траймонго. Нас даже подгонять не понадобится.

– Но зачем нас захватывать?

– Затем, что мы потеряем право голоса и возьмём тех людей или тот груз вместо людей, который нам укажут.

– А что с ними сделают на Герметиконе?

– Разве это важно? – искренне удивился Базза. – Планета погибает, адира, выбор между гипотетической тюрьмой на Герметиконе и смертью лично мне кажется очевидным. А если они действительно требуют от Акселя взять на борт их богатства, то смогут позволить себе лучших адвокатов, которые будут упирать на трагические обстоятельства, из-за которых они не могли ясно мыслить.

Спокойствие, с которым он произнёс эти слова, произвели на Киру впечатление.

– То есть вы предполагаете атаку?

– Мы к ней готовы, адира.

– А что будет с Акселем?

– В городе находится Бабарский, – напомнил Дорофеев. – И мессер лично приказал ему позаботиться об Акселе.

– А кто позаботится о Помпилио?

– В своей безопасности мессер абсолютно уверен.

* * *

– Я сделал всё так, как вы приказали, сенатор, – произнёс Крачин, не глядя на Наамара. – И вы слышали, что мой старший помощник приступил к выполнению приказа. Мы сбросим весь ненужный груз.

– Очень хорошо, – кивнул сенатор Фага. – Обещаю, с тобой будут обращаться уважительно, и очень скоро всё это закончится.

– Он арестован? – изумился Габрис.

– Капитан Крачин выразил желание побыть в нашей компании ещё некоторое время, – рассмеялся Наамар.

– Что ты творишь? – Сенатор Харо удивлённо посмотрел на сенатора Фага. – Почему?

– Потому что мои радисты засекли в эфире разговор, который вёлся на неизвестном языке, – ответил Наамар, в упор глядя на Крачина. – И нет никаких сомнений, что пришельцы, находящиеся в Стремлении Уло, общались с кораблём. Не так ли?

– Мне об этом ничего не известно, – хладнокровно ответил Аксель.

– Да, в это время ты не имел доступа к радио, и твой голос не звучал в эфире, – согласился сенатор Фага. – Но разговор состоялся. И этот разговор не предназначался для наших ушей.

– У всех есть свои маленькие секреты, – пожал мощными плечами Крачин. – Обычное дело.

– Ты так считаешь?

– А вы считаете иначе?

– Я считаю, что они тебя подставили, – жёстко произнёс Наамар. – И теперь я не могу тебе доверять. Ни одному твоему слову. – Он поднялся, открыл дверь и приказал телохранителям: – Верните пришельца в его комнату.

А когда Акселя вывели и дверь вновь закрылась, ошеломлённый Габрис повторил:

– Что ты творишь?

– Ты хочешь жить? – вопросом на вопрос ответил сенатор Фага.

– Ну…

Ответ на этот вопрос был столь очевиден, что Наамар не стал дожидаться, когда старый сенатор закончит свою тягучую реплику.

– Корабль пришельцев – наш единственный шанс на спасение. Мы должны его захватить.

– А вдруг ты его испортишь? – почти выкрикнул Габрис. – Вдруг ты так его поломаешь, что он не сможет улететь?

– Ты забываешь о том, что целый и невредимый корабль нужен пришельцам так же сильно, как и нам, – с улыбкой ответил Наамар. – И если во время боя они поймут, что мы способны сильно повредить корабль, – они сдадутся.

Несколько мгновений сенатор Харо обдумывал ответ, пришёл к выводу, что Наамар скорее прав, но всё-таки решил уточнить:

– Уверен?

– Все боятся смерти, и пришельцы – не исключение, – рассмеялся сенатор Фага. – У них голова на плечах, две руки, две ноги и одна жизнь. И они понимают, что Траймонго обречена.

– Почему ты не предложил им деньги?

– Я им не верю, Габрис, – ответил Наамар. – И я не хочу валяться у них в ногах, выпрашивая разрешение улететь как милости. Всё, что мне нужно, я возьму сам.

* * *

Пожаров стало больше. Из тех окон, которые выходили на улицу, было видно, что бедные окраинные районы затянуты дымом, и, судя по всему, с поджогами их жителям приходилось справляться собственными силами. А сил не хватало.

– Что будет дальше? – тихо спросил Занди.

Вопрос, в общем, был риторическим, однако Бабарский ответил:

– Дальше будет хуже.

– Ещё хуже? – вздрогнул юноша.

– Конечно, – спокойно подтвердил ИХ. – Единственный способ погасить волну насилия – быстро и безжалостно её купировать. С безжалостностью у местных всё в порядке, но их слишком мало, везде не успевают, а так волну не сбить.

– Город сожгут?