Сага о Бьёрне из Карнаполя

Потом же они очень долго разговаривали о культурах разных народов. С каждой десятой минутой разговоров Гайасу Бьёрн переставал казаться неотёсанным варваром. Тем временем отряд подходил к городу Шаль-Мелим, лежавшему на реке рядом с дельтой. Город был очень большим. На каждой улице мирный сон горожан сторожили облачённые в южные кольчуги солдаты. На площадях стояли шатры и палатки торговцев, что торговали финиками, разными фруктами, инструментами и прочим. Бьёрн ходил с Гайасом по городу, чтобы найти работу на ватагу. Многие торговцы отказывали Бьёрну и Гайасу, ведь не престало караванщику с хорошей репутацией не иметь своей охраны. Но после нескольких дней скитаний по городу, среди улочек из песчаника нашёлся один торговец. Имя его было Халим, и никаких прозвищ у него не было. Пришли к караванщику Бьёрн и его товарищи. Бьёрн сказал Гайасу, чтобы он пошёл разговаривать с торговцем, ведь Гайас — тот человек, который является местным и знает привычки местных жителей. Они долго разговаривали, в типичной южной манере. В конце концов, Халим рассказал, почему же он остался без охранников. Как оказалось, он рассорился со своими охранниками, но не сказал он, из-за чего так получилось. То-ли он не доплатил им, то-ли охранникам плата оказалась слишком малой. Но что бы то ни было, караванщик согласился взять отряд Бьёрна за немаленькую плату.

Через несколько дней караван отправился из Шаль-Мелима в Ланнею через Санкта-Адром. Путь занял восемь дней, если считать то, что купец останавливался на день, чтобы продать часть товара в Санкта-Адроме. Людей у Бьёрна было мало, сорок шесть человек, но все они были опытными воинами, и поэтому грабители не стремились даже приближаться к каравану. Но, когда отряд проходил в долине между горами, на большаке, идущем в сторону Ланнеи, что-то было не так, впереди были видны силуэты. То были горные разбойники. Бьёрн это сразу понял, ведь именно в этом регионе горцы нередко ходили в широких штанах и кожаных жилетах. Шлемы у них были тоже кожаными, сделанными из пришитых друг к другу полос кожи. На спинах горцев висели колчаны с дротиками, а в руках их были фальшионы. Бьёрн усмехнулся и лукаво сказал:

«Парня в горы тяни,

Не бросай одного,

Нападёт горец злой –

Там поймёшь, кто такой».

После этих слов Бьёрн выстроил пеших, а кавалерию повёл за собой, разделив её на два отряда. Одному приказал идти за собой, а другому — просто приблизиться к левому флангу горцев. К слову, было их около тридцати или сорока, а у Бьёрна вместе с торговцами около пятидесяти человек. Конница опустила свои пики ниже, нацелив их на разбойников, и немало разбойников пало от кавалерийских ударов. Кроме того, конные воины Бьёрна носили с собой ещё и дротики, и метали их с коней. Потом же он приказал пехоте атаковать, и отряд горцев пал, а раненных не осталось.

Караван дошёл до Ланнеи. Халим заплатил Бьёрну немало денег и пошёл продавать товар, что продлилось ровно два дня. Бьёрн получил сундук злата и серебра, и потом он пошёл делить деньги со своими воинами. Каждому из сорока шести солдат достался мешок золота, а остаток Бьёрн распределил между своими товарищами, и они все вместе пошли кутить в ланнейской таверне. Бьёрн, как и всегда, сохранял свежую голову. На обратном пути между городами Ашаз и Аль-Лахиса, что лежали на одной и той же реке, что-то снова было не так. Бьёрн чувствовал, что вот-вот придётся обнажить меч и обагрить его кровью, и его интуиция была права. Впереди была банда бедуинов. Халим возбуждённо и вместе с тем взволнованно крикнул: «Вот они, разбойники! Наверняка среди них есть люди, которые раньше были моими!» Бьёрн приказал четырём кавалеристам следовать за ним, и построил копейщиков в линию. Четыре конника во главе с Бьёрном стали отвлекать кавалерию на себя, а бедуинов на верблюдах и лошадях было столько же, сколько и пеших разбойников. Но всё же, пешие разбойники с булавами, носившие обычные южные халаты, не могли противостоять северной борийской пехоте, и они пали. Увидев, как пал последний пеший разбойник, Бьёрн приказал как можно быстрее скакать в сторону пехоты. Все пять человек доскакали в целости и сохранности, а бедуинов закололи копьями воины Бьёрна. Потом же караванщик прибыл в город, сказав, что пока Бьёрн может быть свободным.

К югу от Шаль-Мелима лежала одна деревушка. Лица крестьян там были очень тоскливыми, хотя были они не бедны. Альтгейр задал Бьёрну вопрос.

— Почему они такие грустные? — спросил Альтгейр.

— Сколько таких лиц видел у деревенщин, а всё они значат одно и то же, — ответил Бьёрн. Он расположил своих людей в лагере рядом с деревней, а сам пошёл в деревню. Он осмотрелся и увидел старосту деревни. Это был человек старый, немного сгорбленный. Он был синеглазым, имел приятные черты лица. Бьёрн подошёл к нему, и тот пригласил его к разговору. Они вместе зашли в закуток деревни, где их не было видно.