Сага о Торане

Они сошлись, как два хищника, и стали кружить друг напротив друга, делая редкие, недостигающие цели, выпады. Торан ударил первым, но меч его встретил на своем пути саблю. Монах ткнул в лицо Торану факелом, но тот увернулся, однако на мгновенье упустил из виду саблю, и ее зазубренное лезвие оставило на накидке из шкуры химеры белую полосу. Монах в замешательстве отступил, видимо, он не знал, что не так-то просто пробить шкуру химеры.

И тут Торан увидел, как на дерево шагах в пятидесяти от них взбирается раненый им стрелок. Из плеча его все еще торчала стрела, что не мешало ему ловко и быстро карабкаться по ветвям.

Монах бросился в атаку, Торан отступал, отражая удары сабли и уворачиваясь от факела. Теперь он уже не допускал ошибок, и сабля все время встречала на своем пути меч, а пламя факела зло выло, рассекая воздух.

Стрелок устроился на ветке и поднял арбалет, а монах, сделав выпад, отскочил в строну, открыв Торана. Тот прыгнул на своего противника, услышав в полете свист пролетевшей стрелы, и повалил его на каменную крышу. Монах не ожидал такого оборота, факел выпал из его рук, и Торан, столкнув его вниз, тот же отскочил. Монах, не подозревавший о стрелке и думавший, что Торан прыгнул на него, чтобы выбить факел, тоже мгновено оказался на ногах и закрыл собой Торана. Тот отступал, делая редкие выпады, а приободренный этим монах бил все сильнее и яростнее.

Один раз он отпрыгнул в сторону, чтобы увернуться от удара Торана, и тот снова оказался открытым. Увидел стрелу, летящую прямо в него, и в следующий миг, она, ударив его в грудь, отбросила назад.

Нагрудник из железного дерева антрах выдержал и на этот раз, хотя наконечник почти метровой стрелы вошел в него. Торан пришел в себя намного быстрее монаха. Того ввела в заблуждение стрела, торчащая из груди противника, и он оглянулся в поисках стрелка, а когда, помахав тому в знак благодарности рукой, повернулся обратно, Торан был уже на ногах.

Схватив свой арбалет, он прицелился. Из-под капюшона монаха донеслось поклятье, и он ринулся на Торана, но рука того не дрогнула. Стрела, пущенная им, попала в цель, и, издав вопль, стрелок, ломая ветви, с треском свалился на землю.

В ярости монах рубанул саблей, но Торан присел, успел мягко положить арбалет и схватить меч, чтобы отразить следующий удар и нанести свой. Удар его был настолько силен, что монах пошатнулся, капюшон упал с его головы, открыв бледное лицо с вытаращенными глазами, удивленный взгляд которых был направлен на меч, пробивший его мертвое тело насквозь.

Торан вытащил меч, на котором не осталось ни единой кровинки, и черный монах повалился на крышу, вернувшись в царство мертвых.

Схватив арбалет, бросился Торан к другому краю крыши и, не останавливаясь, спрыгнул вниз. Держа оружие наготове, подошел к лежащему среди сломанных веток стрелку и остановился шагах в пяти. То был совсем молодой парень, только лицо его было слишком бело для нормального человека, да на царапинах на лице, оставленных во время падения ветками, не видна была кровь. Вторая стрела угодила ему в ногу. Торана насторожил заряженный арбалет под рукой стрелка, и он был готов к тому, что глаза того раскроются, а белая рука схватит арбалет. Как только это произошло, Торан выстрелил и пробил черный камень в груди мертвеца.

Вытащив из своего нагрудника застрявшую в нем стрелу, он вернулся к странному сооружению и вновь забрался на крышу.

Открытый люк будто приглашал спуститься вниз.

…А за многие мили от острова, в пустом зале, где свет черных, как ночь, свечей почти не разгонял темноту, стоял и неотрывно глядел на только что погасшую свечу молодой человек, облаченный в черную шелковую сутану, подпоясанную позолоченным ремнем с пряжкой в виде черепа с красными рубинами глаз.

– Значит, ты все-таки жив, Торан! – прошептал человек и глаза нго блеснули, как раскаленные докрасна угли. – Битва продолжается!

Человек закрыл глаза и, сложив на груди руки, стал что-то беззвучно шептать губами. Будто от невидимого ветра задрожал огонь свечей, хотя ни одного дуновения воздуха не было в зале. Огонь дрожал и разгорался, плясал в неведомом танце, в такт ему по стенам заметались тени – неясные и ужасающие, но человек не обращал на них никакого внимания, глаза его по-прежнему были закрыты, а губы беззвучно шевелились. По залу пронеслось дыхание ужаса и, казалось, даже камни задрожали, а потом все враз прекратилось. Человек открыл глаза и обернулся, с улыбкой оглядел вызванного им из глубин Тьмы воина и спросил:

– Знаешь ли ты, кто я?

– Ты – мой Повелитель! – режущим слух голосом отвечал тот.

– Кто враг мой?

– Торан, враг твой!

– Убьешь ли ты его?

– Сделать это сложно, мой Повелитель, легче уничтожить целую армию, чем его одного…

– Знаю! – нетерпеливо бросил человек и, ненадолго задумавшись, продолжил. – Тебе необязательно его убивать, задержи его на острове, а потом забери во Тьму с собой. Иди!

Как только воин исчез, дверь в зал распахнулась и на пороге возник седовласый человек с большим лбом, который пересекали глубокие морщины.