Сахар и золото

Я коснулся щеки в том месте, где до сих пор ощущал поцелуй, а затем поднес пальцы ко рту. Я наблюдал, как Фиона уходит, а сам сгорал от сильнейшей потребности. Да, можно было списать это на умиротворение, которое она мне дает. Тем более, когда ее машина отъехала, все вернулось в привычное русло. Парень, выносящий мусор через улицу, обитатели каждой квартиры – все они вторглись в мои чувства. Или это я влез в их владения. Только вот тоска, которую я испытывал по Фионе, не имела ничего общего с тем, что она дала мне, и с тем, кем она являлась.

– Господи.

Вернувшись в пустую квартиру, я подумал о том, что мне нужна мебель. Однако сейчас едва смог распаковать даже одежду. Я провел ладонью по стойке и кофейной кружке, к которой притрагивались губы Фионы. Это был не дом. Всего лишь место, где я выжидал время до ее отбытия в Коста-Рику.

«Езжай с ней».

Я замер, впервые позволив себе просто подумать об этом.

– Она не звала меня, – заявил я в пустоту комнаты. Но душу все равно наполнило тепло. Ничего подобного я не испытывал с детства. – Она возненавидит меня, если узнает, что я влез в ее чувства.

Словно в подтверждение моих слов я ощутил кислоту, исходящую из соседней квартиры, где хозяйка переживала о счетах. Вкус заполнил мой рот, напомнив, что провидение украло у меня любую надежду на счастье.

За неимением стула я прислонился к стойке рядом с живым растением, которое мне подарила Фиона. На конце у каждого из толстых листьев эхеверии имелся зазубренный кончик. Я прижал указательный палец к чему-то похожему на иглу и удерживал до тех пор, пока не испытал боль от прокола. Я взглянул на свою кожу. На ней выступила одна ярко-красная капля. Цвет жизни.

«Фиона тоже распознает цвета, – закричал тихий отчаянный голос, похожий на голосок десятилетнего ребенка. – Она подарила тебе покой. Это что-то значит. Расскажи ей правду…»

«Что ты больной на голову», – усмехнулся отец.

А мать заплакала, причитая: «Nechistaya sila…»

Я вытер палец о джинсы, и красное пятнышко пропало.

* * *

Следующим утром я принял душ, оделся и позавтракал в местной закусочной, поскольку у меня в холодильнике повесилась мышь, а после направился на юг в приют «Потерянные лапки».

Помещение оказалось небольшим. Слева от входа стоял письменный стол, справа находилась зона ожидания, а дальше шел широкий зал с дверьми по обе стороны. Густой и громкий собачий лай моментально разносился по этажам. Пронзительный визг мелких пород звучал так, словно они собирались делать это вечно. В этих звуках ощущался постоянный страх.

Остановившись в холле, я наблюдал, как Фиона разговаривает с семьей из четырех человек, вышедших из комнаты с левой стороны. Сегодня Фиона надела мешковатые джинсы и безрукавку на пуговицах, а розовые волосы собрала в хвост. Пока общалась Фиона с взрослыми, рядом с ней стояла маленькая белая собачка на поводке. Две девочки лет шести или восьми опустились на колени и пытались погладить спрятавшуюся за ногами Фионы псинку.

Фиона тоже опустилась на колени, став вровень с малышками, взяла две собачьи вкусняшки и положила их в детские ладошки. Собака приняла угощение и позволила себя погладить.

После короткой беседы, слова которой я не расслышал, Фиона передала поводок отцу семейства. Когда она жестом пригласила семью к стойке регистрации, ее окутывал мерцающий туман. Девчонки светились и казались таким же ярким, как подсолнухи.

С задумчивой улыбкой на лице Фиона смотрела им вслед, а потом заметила меня. Вспышка счастья стала для меня подарком, о котором она и не подозревала. Фиона помахала рукой, и мы встретились на полпути друг к другу.

– Привет, – склонив голову набок, поздоровалась она. – Что за взгляд?

– О чем ты? – поинтересовался я.

– Ты смотришь, как… не знаю, словно давно меня не видел, хотя мы встречались вчера.

«Чувак, перестать показывать эмоции. Где твоя сдержанность?»

– Мне нравится, как ты обращаешься с животными.

Еще не успев договорить, я мысленно закатил глаза от нелепости собственных слов.

– Все просто, я люблю их. Нет ничего лучше, чем видеть, как они находят себе дом. – Она перевела взгляд на семью, у стойки заполнявшую документы на собаку. – Ладно, мне надо умыться. Я вернусь через пару минут.

Вскоре Фиона попрощалась с остальными сотрудниками, и мы направились на парковку.

– Прокатимся, если ты не против, – предложил я.

– Я бы с удовольствием, но у меня нет шлема, – ответила Фиона. – Следовало попросить тебя встретить меня у дома.

– Все в порядке, поеду за тобой, – отмахнулся я. – Начнем поездку от твоего дома.

Приподнявшись на цыпочки, Фиона поцеловала меня.

– Наперегонки.

Я коротко рассмеялся.

– Если ты настаиваешь.

Дав Фионе трехминутную фору, я рванул к ее дому и припарковался прямо перед ним. Уже зная, насколько аккуратно она водит, я не удивился, что приехал первым. В ожидании синего «приуса» небрежно прислонился к входной двери. Выйдя из машины, Фиона бросила на меня лукавый взгляд.

– Слишком просто, – скрестил я на груди руки.

– Умник, – фыркнула Фиона и остановилась, окинув меня взглядом с ног до головы. – Черт. Тебя научили этому в школе.

– Чему?