Сахар и золото

Ник ухмыльнулся.

– Без комментариев.

– Неужели новое тату? – поддразнила я, заметив розовые пятна на его пальцах.

– О, хм… нет. Я… рисовал.

– Да? Где? – Я оглянулась по сторонам. – Можно посмотреть?

И лишь посмотрев в сторону ранее пустовавшей гостиной, я обнаружила небольшой столик с пастелью и стоявший рядом мольберт. А когда увидела изображение на закрепленном на нем холсте, не сдержавшись, ахнула. Ник написал мой портрет. Выполнил с идеальной точностью, с долей импрессионизма и абстрактных линий. На рисунке я улыбалась, сверкая глазами потрясающего голубого цвета, а рассыпанные по плечам волосы переливались каскадом золотого и розового. На заднем плане виднелись залитые солнцем джунгли, сочная зелень которых вела к пляжу, где на песок набегали серебристые волны. А еще я заметила смеющееся лицо немного похожего на Хейли ребенка. Хотя, как мне показалось, этот круглощекий малыш с яркими глазами и бесхитростной улыбкой мог быть абсолютно любым.

Когда я повернулась к творцу, он неловко переминался с ноги на ногу и нервно проводил рукой по волосам.

– Ник, это невероятно. – Я медленно покачала головой. – Похожа на меня, но ведь это не я.

Он засунул руки в карманы джинсов.

– Все в порядке…

– В порядке? – Я сморгнула внезапно выступившие слезы. – Картина словно зеркало, но… – посмотрела в его лицо, – неужели ты меня видишь такой?

Ник слегка смутился.

– Да… именно такой.

– Прекрасно! – хмыкнула я. – Можно я кое в чем признаюсь? Твой талант невероятен.

И тут моя улыбка застыла. Только сейчас я заметила деталь, на которую не обратила внимания сразу. В правом нижнем углу холста шла полоса насыщенного черного цвета с голубоватым туманом по краям, угрожая поглотить свет.

– Я еще не закончил, – произнес Ник, явно испытывая неловкость. – Остались кое-какие детали. Ну что, поехали?

Я с усилием оторвала глаза от холста.

– Да, конечно.

Мы направились к выходу, но я остановилась у двери, желая еще раз взглянуть на темное пятно.

«Еще не закончена, – напомнила себе. – Эту часть он еще не закончил».

Только вот чернота ощущалась такой же родной, как и розовый цвет моих волос или зелень джунглей.

Я повернулась к Нику и поцеловала его в щеку.

– Идеально. Ничего не меняй.

* * *

Усевшись в мой автомобиль, мы направились на юг, мимо живописной равнины, разделенной на одинаковые по размеру поля. Позже повернули на проселочную дорогу, ведущую к скоплению амбаров, переоборудованных в склады антиквариата. Единожды побывав здесь вместе с Опал и Миллерами, я помнила, где располагалась небольшая барахолка. Сегодня занимавшая ровный участок земли импровизированная автостоянка оказалась почти заполненной машинами. Некоторые строения были украшены разноцветными воздушными шарами и серпантином. Позади небольших построек стояли карусель и колесо обозрения. Отовсюду лилась музыка.

– Похоже, небольшая сельская ярмарка, – заметила я, паркуясь. – Прости, не знала, что она проходит на этой неделе. Мне стоило проверить.

– И в чем тут твоя вина?

– Я подумала о твоей агорафобии. Не хочу, чтобы ты испытывал дискомфорт.

– Ярмарка под открытым небом. Со мной все будет в порядке.

– Уверен?

– Воспользуюсь шансом, – ухмыльнулся Ник.

– Ладно, здесь должно быть весело. – Взяв под руку, я повела его по территории ярмарки. – Хочу вредную пищу и сладкую вату. Сыграешь в игру и выиграешь мне одну из огромных мягких игрушек, как в фильмах?

– Если хочешь, то я раздобуду тебе игрушку, – пообещал он.

Я вздрогнула.

– Мне нравится, когда ты говоришь так уверенно, мужественно и сексуально.

– Все, что захочешь, Фиона, – серьезным тоном повторил Ник.

«Все, что захочу…»

Попав в ловушку голубых глаз Николая, я вдруг осознала, что никогда не видела в них презрения или раздражения. Ночами его руки с жадностью блуждали по моему телу, и этому парню было плевать, что я худая и с плоской грудью. Он никогда меня не оскорблял, не унижал и не заставлял чувствовать себя маленькой и глупой.

Я взяла его за руку.

– Хочу прогуляться с тобой на солнышке.

* * *

Мы гуляли по усыпанной сеном земле. Музыканты играли веселые мелодии. Горячий ветерок приносил ароматы сахарной ваты, хот-догов, булочек с корицей и попкорна. Я слегка переживала из-за толпы бегающих и смеющихся ребятишек, желающих попробовать свои силы в разных ярмарочных играх. Возможно, для Ника вокруг находилось чересчур много народа, но даже если так, он крепко держался за мою ладонь и не выказывал признаков беспокойства.

Язык чесался слегка подразнить Ника за то, что он вцепился в мою руку, но я не стала. Вдруг, ему это помогало. Я где-то читала, что порой прикосновение к другому человеку помогало страдающему клаустрофобией справиться с беспокойством, напомнив, что мир больше, чем видится. Этот человек выступал своеобразным якорем.

Держа при себе, Стив считал меня несамостоятельной. Я никогда еще не была чьим-то якорем.