Саквояжники

— На это потребуется некоторое время, я прямо сейчас посажу кого-нибудь подобрать необходимые бумаги.

— Около часа?

Макаллистер замялся, но когда заговорил вновь, удивления в его голосе не было.

— Хорошо, если это так важно.

— Очень важно.

— Ты что-то узнал?

— Нет, — честно признался я, — точно нет, просто предполагаю.

Макаллистер помолчал некоторое время, затем сказал:

— Мне только что принесли расчеты преобразования радарных цехов и цехов по выпуску мелких деталей в компанию по выпуску электроники. Захватить?

— Захвати, — сказал я и щелкнул тумблером, обрывая связь.

Взяв с подноса стакан, я наполовину наполнил его виски и посмотрел на портрет, с которого на меня смотрел отец. Протянув стакан в его сторону, я сказал:

— Прошло много времени, папа... — и выпил виски залпом.

* * *

Я кончил рассматривать чертежи, лежащие передо мной на столе, и туго свернул их в трубочку. Потом посмотрел на Макаллистера.

— Мне это нравится.

Он кивнул.

— Я завизирую их и отправлю в отдел закупки, чтобы они сделали заявки на все необходимые материалы с таким расчетом, чтобы мы получили их, когда закончится война. — Он посмотрел на бутылку виски, стоящую на столе. — А ты не слишком гостеприимен. Как насчет выпить?

Я удивленно посмотрел на него. Мак никогда не увлекался выпивкой, особенно в рабочее время. Я подвинул к нему бутылку и стакан.

— Наливай.

Он плеснул на донышко, выпил и покашлял, прочищая горло.

— Есть еще одна послевоенная проблема, которую я хотел бы обсудить с тобой, — смущенно сказал он.

— Давай.

— Это касается меня, — нерешительно начал он. — Я уже не молод и хочу уйти от дел.

— Уйти?! — я не поверил своим ушам. — Зачем? Чем, черт возьми, ты будешь заниматься?

Макаллистер покраснел.

— Я трудился не покладая рук всю жизнь, — сказал он. — У меня два сына и дочь и пять внуков, троих из которых я никогда не видел. Мы с женой хотели бы немного побыть с ними, познакомиться, пока не поздно.

Я рассмеялся.

— Ты говоришь так, словно в любую минуту можешь отдать концы. Ты же еще молодой.

— Мне шестьдесят три. Я с тобой уже двадцать лет.

Я посмотрел на Макаллистера. Двадцать лет. Как быстро они пролетели! Военные врачи были правы, я уже далеко не юноша.

— Нам будет не хватать тебя, — сердечно произнес я. — Не знаю, как мы без тебя управимся? — Я говорил искренно. Макаллистер был единственным человеком, на которого я мог опереться в любой момент, когда бы мне ни понадобилась его помощь.

— Управитесь. На нас сейчас работают свыше сорока адвокатов, и каждый специалист в своей области. Ты больше не одиночка, ты — владелец крупной компании и должен иметь мощный механизм законников, которые отстаивали бы твои интересы.

— Ну и что? Нельзя позвонить механизму среди ночи, когда у тебя неприятности.

— Этому можно, он укомплектован на все случаи жизни.

— А что ты будешь делать? Только не говори, что роль дедушку — это единственное, что тебе нужно для счастья. Тебе же надо будет чем-то занять свои мозги.

— Я думал об этом, — серьезно ответил Макаллистер. — Я так долго имел дело с корпорациями и законами о налогах, что почти забыл о более важном — законах, регламентирующих жизнь людей. — Он снова потянулся за бутылкой и налил себе немного виски. Ему было непросто сидеть вот так и делиться со мной своими проблемами. — Думаю, что займусь частной практикой в каком-нибудь маленьком городке, наверняка ко мне станут обращаться за помощью. Я устал от постоянных разговоров о миллионах. Мне хочется помогать несчастным, которые в этом действительно нуждаются.

Я посмотрел на Макаллистера. Проработать с человеком двадцать лет и так до конца и не узнать его. Никогда не предполагал о такой черте его характера.

— Безусловно, мы аннулируем все контракты и соглашения, которые заключены между нами, — сказал Макаллистер.

Я знал, что он не нуждается в деньгах, но и мне они были не нужны.

— Зачем, черт возьми? Приходи на совет директоров раз в несколько месяцев, я, по крайней мере, смогу хоть изредка видеться с тобой.

— Значит, ты... согласен?

— Конечно, — кивнул я, — но подождем конца войны.

* * *

По мере того, как Макаллистер просматривал условия каждого контракта, стопка бумаг перед ним росла. Наконец он закончил и посмотрел на меня.

— В каждом контракте достаточно статей, защищающих нас от расторжения. За исключением одного. В нем оговариваются поставки до окончания войны.

— Что это за контракт?

— Летающая лодка, которую мы строим для флота в Сан-Диего.

Я знал, о чем он говорит. «Центурион». Предполагалось, что это будет крупнейший самолет, который когда-либо создавался. Он сможет перевозить полную роту в сто пятьдесят человек, двенадцать членов экипажа, два легких плавающих танка, гаубицы, легкую артиллерию, оружие, боеприпасы. Я считал, что подобный самолет будет очень полезен при высадке десанта на небольшие острова Тихого океана.

— А почему мы заключили такой контракт?

— Ты сам этого захотел.