Сальватор

– Вашим крестным отцом?.. Ах, да, некий капитан, не так ли?

– Точно так.

– Большой любитель живописи?

– Да, старый приятель моего отца. Вы его знаете?

– Нет. Но перед моим отъездом Жан Робер мне кое-что о нем рассказал. По его описанию я смутно почувствовал, что вы можете быть объектом какого-то надувательства или по меньшей мере какой-то мистификации. К несчастью, я был вынужден несколько дней отсутствовать, но именно сегодня я намерен был прийти к вам и познакомиться с этим человеком… Так вы говорите, что этот человек?..

– Пришел ко мне и представился старым другом моего отца, назвавшись хорошо известным мне именем. Человеком, которого я еще с младенческого возраста считал храбрым и честным моряком.

– Но имел ли право тот человек, который к вам явился, носить это имя?

– Как же я мог усомниться в этом? И зачем бы ему это было нужно?

– Видите, для того, чтобы похитить у вас эти письма.

– Но как я мог такое предположить? Он явился ко мне, богатый, как набоб, и начал с того, что оказал мне услугу.

– Услугу? – произнес Сальватор, пристально глядя на Петрюса. – Какую еще услугу?

Под этим взглядом Сальватора Петрюс покраснел до корней волос.

– Он не дал мне, – пробормотал Петрюс, – продать всю мою мебель и все мои картины, дав мне в долг десять тысяч франков.

– Да, взамен которых он требует пятьсот тысяч с графини Рапт… Согласитесь, дорогой Петрюс, что этот умник умеет считать денежки.

Петрюс не удержался от того, чтобы не посмотреть на Сальватора с укоризной.

– Конечно, – произнес молодой художник, – я был не прав, признаюсь. Но я принял от него эти десять тысяч франков.

– Хотя вы должны были на десять тысяч франков, больше, – сказал Сальватор.

– О! – произнес Петрюс. – Из этих десяти тысяч я заплатил шесть или семь тысяч самых срочных долгов.

– Дело вовсе не в этом, – сказал Сальватор. – Вернемся же к реальному несчастью. Итак, этот человек исчез?

– Да.

– Как долго вы его не видели?

– Со вчерашнего утра.

– И вас это исчезновение не обеспокоило?

– Нет. Он часто не ночевал у меня дома.

– Это он!

– Однако…

– Повторяю, это он. Мы будем неправы, если не пойдем по этому следу.

– Я верил ему, как вам, друг мой.

– И что же сделала графиня Рапт, получив это письмо?

– Она принялась считать наличные средства.

– Она очень богата?

– Да. Но она не может ничего продавать или брать в долг без согласия на то ее мужа. А его согласия она попросить не может, поскольку он сейчас находится в восьмистах лье от нее. Поэтому она собрала все свои бриллианты, кружева, украшения. Но все эти вещи, будучи очень дорогими при покупке, теряют половину своей стоимости при продаже. И таким образом у нее набирается не более семидесяти пяти – восьмидесяти тысяч франков.

– У нее есть подруги.

– Госпожа де Моранд… Она и в самом деле немедленно помчалась к ней. Но господин де Моранд сейчас находится в Вене! Ну как тут не сказать, что все оборачивается против нас? Госпожа де Моранд отдала ей все, что у нее было из наличных денег и добавила к этому свое ожерелье из изумрудов. Все это дало еще шестьдесят тысяч франков. Что касается бедной Кармелиты, то тут и думать нечего: все это принесло бы ей боль, не дав никакого результата.

– А что касается бедной Фраголы, – сказала девушка, – то у нее всего-то и богатств, что вот это золотое колечко, которое стоит, правда, пять тысяч франков, хотя у ювелира оно могло бы пройти и за десять тысяч.

– У вас есть еще дядя, – продолжил расспросы Сальватор. – Генерал – человек богатый. Он вас любит, он истинный рыцарь. Он, безусловно, готов отдать жизнь ради того, чтобы спасти честь такой женщины, какой является графиня Рапт.

– Да, – произнес Петрюс, – он отдал бы свою жизнь. Но не пожертвовал бы и десятой частью своего состояния. Как и вы, я сразу же подумал о нем. Но генерал – человек резкий и способен на любые неожиданные поступки. Он встал бы в засаду за деревом со своей тростью-шпагой и набросился бы на первого же показавшегося ему подозрительным прохожего, которого увидел бы в назначенное время на бульваре Инвалидов.

– А если бы этим прохожим оказался наш шантажист, – снова заговорил Сальватор, – у него в карманах могли бы находиться эти письма. Кстати, как сказал этот чудак, любая попытка арестовать его или убить повлечет за собой следствие, суд, обнародование писем. А это будет бесчестьем для графини.

– Может быть, есть еще одно средство, – сказал Петрюс.

– Какое же? – спросил Сальватор.

– Вы ведь знакомы с господином Жакалем…

– И что с того?

– А то, что все можно было бы рассказать ему.

Сальватор улыбнулся.

– Да, действительно, – сказал он, – это самый простой и надежный с виду способ разрешения этой проблемы. Но на самом деле он очень опасен.

– Почему же?