Сальватор

Но нет леса для луны, как нет великого человека для его камердинера. Граф Эрколано*** с помощью этого небесного помощника смог таким образом осмотреть самые густые заросли сада и убедиться в том, что он был столь же безлюден, как и бульвар.

И все же этот сад, пока пустынный, мог в одно мгновение наполниться толпой вооруженных до зубов слуг. Так по крайней мере полагал наш приятель. И поэтому он поспешил предусмотреть и эту неожиданность.

Потрогав поочередно все прутья ограды для того, чтобы убедиться в том, что, подобно ручкам парадной двери, они по-прежнему неподвижны, он сделал вывод, что никто не сможет, выдернув плохо закрепленные прутья, пройти через образовавшуюся дыру для того, чтобы напасть на него.

Эта уверенность пришла к нему после тщательного осмотра всех прутьев ограды.

Оставалась сама калитка. Она могла легко открыться, и через нее могли внезапно выскочить на бульвар несколько обитателей особняка.

Наш приятель сильно потряс ее: калитка оказалась запертой, как и накануне.

Он получил доказательство тому, что она была не просто закрыта, а закрыта на два оборота замка, когда просунул руку между прутьями: он убедился в том, что ригель глубоко вошел в паз, а паз был прочно вделан в камень стены.

– Все равно, – сказал он после безуспешной попытки просунуть голову между прутьями, которую предпринял для того, чтобы убедиться глазами в том, что только что ощупал рукой, – не очень-то я верю в надежность этих пазов. Увы! Они так часто падали у меня на глазах!

Говоря это, он достал из кармана своего длиннополого сюртука цепь от приспособления для вращения вертела длиной в четыре или пять футов.

Затем он обвязал этой цепью паз, используя ручку ригеля в качестве точки опоры, пропустил цепь через прут. То же самое он сделал и с другим концом цепи, обвязав ею еще раз паз и ручку ригеля. А после этого завязал два конца цепи морским узлом, не подумав даже о том (обо всем помнить невозможно), что этот узел, завязанный графом Эрколано***, может в некоторой ситуации выдать достойного капитана «Влезь на ванты».

– Пусть же Бальтазар Касмажу, научивший меня азам слесарного дела, займет место на небесах справа от святого Элуа, – прошептал благодарный авантюрист, прилаживая для большей надежности навесной замок на концах цепи, где висели два кольца.

И он с благодарностью поднял голову к усеянному звездами небу.

Опустив глаза, он увидел в трех шагах перед собой какую-то белую фигуру.

Это была графиня Рапт.

Ангел вечного покоя, незримо обходящий могилы, не смог бы столь же неслышно пройти по траве, как прошла эта молодая женщина.

Она так тихо приблизилась к калитке, не дойдя до нее три шага, что даже столь натренированный слух, каким обладал граф Эрколано***, не уловил звука ее шагов.

Хотя он уже давно был готов к этой встрече, неожиданное появление молодой женщины произвело на него действие, подобное видению. Его словно ударило электрическим разрядом при прикосновении к оголенному проводу батареи Вольта: он отскочил на два шага назад, огляделся с такой настороженностью, словно это внезапное появление было сигналом опасности.

Не увидев ничего, кроме этого белого силуэта, и не услышав никакого другого шума, кроме шелеста раскачиваемых ветром листьев, он сделал было шаг вперед.

Но тут же остановился.

– Гм! Гм! – произнес он. – А если это переодетый мужчина? Если этот мужчина выстрелит в меня из пистолета? Черт возьми! Такое уже бывало! А случалось нечто и похуже этого!

– Это вы, госпожа графиня? – спросил он, спрятавшись за деревом.

– Я, – ответила Регина таким нежным голосом, что звук его рассеял все сомнения и опасения, возникшие в мозгу авантюриста.

Поэтому он немедленно приблизился к калитке и почтительно поклонился.

– Мадам, – сказал он, – я ваш преданнейший слуга.

Поскольку Регина пришла вовсе не для того, чтобы обмениваться с графом Эрколано*** любезностями, она ограничилась легким кивком головы и, вытянув руку в направлении калитки, сказала:

– Вот первые пятьдесят тысяч франков. Можете проверить, настоящие ли это деньги и вся ли сумма.

– Упаси меня Бог пересчитывать за вами, – сказал вымогатель, пряча в правый карман первые пятьдесят тысяч франков.

Затем, оглядевшись, он достал из левого кармана одно письмо.

– Вот письмо, – сказал он.

Принцесса, менее доверчивая, чем граф Эрколано***, взяла письмо, поднесла его к лицу и, убедившись при свете луны в том, что это был ее почерк, спрятала письмо на груди и протянула авантюристу вторую пачку в пятьдесят тысяч франков.

– Я продолжаю верить вам, мадам, – сказал тот, вручая ей второе письмо.

– Давайте поторопимся, – сказала Регина, беря письмо с отвращением и рассматривая его, так же, как и первое, при свете луны. Осмотр этот ее, безусловно, удовлетворил, поскольку она тут же протянула графу Эрколано *** третью пачку банкнот.

– Верю, как и прежде, – повторил тот.

И третья пачка банкнот, последовав за двумя первыми, привела к появлению третьего письма.