Самая большая ошибка Эйнштейна

Прямые контакты с немецкими учеными прервались после начала войны. Цензоры не любили курсирующие между двумя странами телеграммы, полные непонятных формул и наборов цифр. Британское общество неодобрительно относилось ко всему германскому, что иногда приводило к беспорядкам. Некоторые встревоженные эмигрантские семейства даже меняли фамилию. Но отрывочные сведения о новых идеях Эйнштейна все-таки проникали с континента через доверенных посредников в Нидерландах. Королевский астроном[6] сэр Фрэнк Дайсон, главный покровитель и заступник Эддингтона, не мог разобраться во всех деталях (и не был даже убежден, что теория справедлива), но он понимал, какой удачей будет, если именно кембриджский специалист подтвердит правоту этого странного немецкого ученого. В случае успеха Эддингтон не только сумел бы продемонстрировать, что наука способна преодолевать варварство войны: он сумел бы сохранить те немногие драгоценные связи, которые еще соединяли Британию и Германию.

Эддингтон в молодости (ок. 1914 г.)

Дайсон переговорил со своими знакомыми в Адмиралтействе и вместе с ними выработал соглашение, составленное столь хитроумно, что ему не смог бы противиться и самый истовый квакер. В тексте соглашения говорилось, что Эддингтону предстоит принять участие в важнейшей правительственной операции, так что ни при каких обстоятельствах он не может быть отправлен на фронт или даже помещен в лагерь. Получилось, что Эддингтон «добровольно» вызвался возглавить астрономическую экспедицию, дабы раз и навсегда выяснить, справедливы ли теории Эйнштейна.

Эддингтона это устраивало: ведь экспедиция должна была носить сугубо научный, а не военный характер. Возможно, он даже лучше Дайсона понимал, какое благотворное воздействие наука способна оказывать на общество в эти военные годы. Рут Фрай, современница Эддингтона, видный деятель английского квакерства, писала, что «человек, возглавляющий поход во имя исцеления ран страждущих и борьбы с разорением, вызванным войной, сильнее, нежели батальон вооруженных людей». Для Эддингтона было бы идеальным такое путешествие, предпринимаемое, по сути, для пропаганды взглядов мыслителя, работающего в столице той самой страны, которую Британия считала злейшим своим врагом. «Линии широты и долготы не замечают государственных границ», – писал Эддингтон. Охота на истину должна сплотить человечество.

И вот, посреди воюющей Британии, где ощущалась нехватка почти всех материально-технических средств (не только научного свойства) и где в окрестных морях рыскали смертоносные германские подводные лодки, он начал планировать, как преуспеть там, где потерпел неудачу помощник Эйнштейна – невезучий немецкий астроном Фрейндлих.

Эддингтон знал, что подходящее затмение должно произойти 29 мая 1919 года, и решил использовать его для проверки эйнштейновской теории. Каждое затмение можно наблюдать только из определенных областей земного шара. Майское соответствовало траектории, проходящей через Атлантику, от Северной Бразилии до Африки. Эддингтон и Дайсон спланировали две одновременные экспедиции: следовало попытаться попасть в городок Собрал, расположенный в бразильских джунглях, и на остров Принсипи – в португальскую колонию близ западных берегов Африки, рядом с экватором. Обе точки находились на пути затмения.

Никто, даже лондонская компания «Ллойд», занимавшаяся, в частности, страхованием судов, не мог предоставить сведений о каких-либо пароходах, отправляющихся непосредственно на Принсипи, так что второй команде предстояло найти способ подобраться к пункту назначения как можно ближе, а затем уже разрабатывать дальнейший маршрут, надеясь, что они сумеют как-то достичь цели. К тому же при ограниченности средств, отпущенных Эддингтону, в эти две экспедиции сумели отправить лишь четырех англичан: двух коллег Эддингтона – в Бразилию, а на остров Принсипи – собственно Эддингтона и мистера Э. Т. Коттингема, одаренного инженера из Гринвичской обсерватории (этого молодого человека Эддингтон выбрал сам).