Самайнтаун

– О самой тебе. – Франц неловко обвел ее рукой. – О том, какая ты, а не о том, чем ты занимаешься. Что‐то случилось с тобой после Призрачного базара, но я слишком тупой, чтобы понять, что именно, вот и спрашиваю прямо.

– А что тебе не нравится? Дергать не дергаю, возить меня на репетиции или к заказчикам, как раньше, не прошу, собакой не называю… Ты должен быть счастлив, что со мной «что‐то да происходит». Только благодаря этому ты и смог всю неделю за вампирской пассией своей гоняться. Я разве не права?

Да, она была права. Сразу во множестве вещей, надо признаться. Франц по юношеской дурости своей – с годами вампирской жизни она, видимо, не проходила – совсем забыл, что Лора только кажется к окружающему миру равнодушной. На деле же она, как и предупреждал Джек, гораздо наблюдательнее, чем он, и умнее. И того и другого в ней точно достаточно, чтобы заметить, как Франц вдруг перестал ходить за ней на поводке, и связать одно с другим. Не то чтобы он старался скрыть свои поиски Кармиллы, но почему‐то все равно почувствовал себя так, будто его схватили за ухо. Впрочем, Лора и в другом права была: ему бы радоваться, что наконец‐то от рыбьей сопли отделался, а он тут стоит и жалуется. Почему? Нужным себя, видите ли, больше не чувствует? А раньше, что, так уж нужен был?

«Был. И тогда нужен, и сейчас, идиот», – озарило вдруг Франца, когда Лора подвезла коляску к лестнице. Он вспомнил бирюзовые всполохи камня в зернистой темноте Лавандового Дома, когда она взывала за помощью хоть к кому‐нибудь, хоть как‐нибудь; вспомнил, как цеплялась за его свитер, похуже терновой колючки – даже если бы попытался вырваться, то не смог, – и как плакала почти до икоты. Умная, самодостаточная – вон до чего ловко им сеанс добыла, совершенно одна, еще и самый дорогущий! – но трусливая там, где Франц еще трусливее. Он пытался умереть, а Лора пыталась жить, как умеет. Не только он ей был нужен на самом деле, но и она ему.

– Эй, пропусти меня.

Он сам не понял, как его длинная нога вдруг вытянулась и встала преградой между инвалидной коляской Лоры и лестницей. Он не только не дал ей въехать на пандус, но и оттолкнул назад коленом, развернул по-хозяйски, закрутил, как юлу, отчего Лора вцепилась в подлокотники, чтобы не выпасть, и закричала.

– Эй! – повторила она уже злее. – Сдурел?! Поставь меня на место! Ты куда меня повез?!

Франц и сам до конца не знал, куда, но менять планы было поздно. Лора уже взбесилась – она терпеть не могла, когда ею, как она это называла, «управляли», – поэтому Францу оставалось лишь сделать так, чтобы его выходка хотя бы стоила того. Ламмас со своими цветочными джунглями, обуявшими весь город; «кома» Джека, недельная погоня, встреча с призраками и размытый сестринский лик, который он выбросил из головы сразу же, как увидел, чтобы не хотеть умереть еще сильнее, чем хотел уже… Разве они не заслужили чуточку покоя? Нормальными им, конечно, никогда не быть, и обычной жизнью в Самайнтауне не пожить тоже, но хотя бы провести спокойные полчаса они ведь могут. К тому же…

– Я твоя сиделка, – усмехнулся Франц, глядя на ее задранное пунцовое лицо сверху вниз. – Может быть, я и никудышный вампир и еще более никудышный друг, но у меня все еще есть шанс стать хорошей сиделкой, да. Хорошие сиделки заботятся о самочувствии своих подопечных и следят за их образом жизни. Так что будь послушной девочкой и позволь мне выполнять свою работу.

– О, у тебя приступ продуктивности? Работать хочешь? Славно. Есть у меня для тебя одна работа. Не пойти ли тебе в ж!..

«Ну вот, уже лучше», – подумал Франц довольно, когда Лора разоралась на него, прямо как обычно. Достаточно было лишь сказать это запретное «сиделка» несколько раз подряд, чтобы снять с Лоры чары смирения и терпимости, которые она сама на себя же наложила. Теперь колеса визжали, сама Лора и коляска тряслись. Она всячески цеплялась за спицы и рычаги, изо всех сил бодалась с Францем, пытаясь остановить ход своего кресла, которое он толкал все дальше и дальше, пока в конце концов не выкатил на улицу через главный вход.

– Хватит метаться, а то вывалишься.

– Верни меня домой!

– Прогуляемся и вернешься.

– Дел непочатый край! До Дня города несколько дней, Титания нас обоих…

– Ой, не драматизируй! Мы ненадолго. Она даже не узнает!