Самайнтаун

«Какая же Лора все‐таки красивая, – думал Франц тем временем. – Правда, до тех пор, пока не откроет рот, как обычно». Хотя сейчас она на странность промолчала. Кажется, смутилась или даже смягчилась, что было на Лору вдвойне непохоже. Действительно сотрясение мозга? Ее губы сжимались, наконец‐то вернув себе здоровый розовый оттенок, как и щеки. Брови сошлись на переносице. Словом, у Лоры было такое выражение лица, будто она увидела хромого щеночка, которого не может взять домой. Секунду…

«Она меня что, жалеет?! Эй!»

– Я поняла, где мы, – сказала Лора, выпрямив спину и подтащив под себя недвижные ноги. – Это канализация Самайнтауна.

– Чего?

Франц передернулся, опустившись с небес на землю, и первым делом задрал свою белую рубашку, принявшись ее обнюхивать. Но ничем, кроме речной воды и, может быть, тины она не пахла. Тогда Лора пояснила, закатив глаза:

– Здесь нет отходов. Это та ветвь коллектора, которую я проектировала для мэра еще года два назад. Кажется, теперь я понимаю, зачем он тогда просил у Джека старые чертежи… Помнишь, горожане еще жаловались, что в центре города воняет стоками? Все потому, что этот участок сети должен был разгрузить остальные, но, как видишь, вода здесь абсолютно чистая, а значит, его построить‐то построили, но вот в эксплуатацию не ввели. Интересно, почему…

«Не только красивая, но еще и умная!» – запищал Франц в мыслях, благо, что не вслух.

Тряхнув головой, он заставил себя сосредоточиться и внимательно посмотрел в направлении, куда Лора указывала пальцем, пока говорила. Выложенные графитовым камнем своды, арки с переходами между туннелями, плоские бордюры, решетки и насосы с задвижками, контролирующими подачу воды… Где‐то в стороне шумело речное течение, и Франц догадывался, что именно оттуда их сюда и принесло. Канализация действительно выглядела новой и оборудованной, но если бы не Лора, Франц бы даже не понял, что это именно она. Ибо место это скорее напоминало природную пещеру – всюду здесь росли зелень и цветы. Незабудки, мох, крупные грибы с красно-белыми шляпками, толстые зеленые петли покрывали стены за их спинами и потолки, будто скользкие влажные камни обернули в махровые одеяла. Франц не понимал, как мог не заметить этого сразу, даже увлеченный Лорой. В глазах буквально рябило от обилия изумрудного цвета! Ему даже пришлось несколько раз моргнуть, чтобы сфокусировать взгляд на чем‐то одном. Бутоны белладонны, похожие на маленькие колокола, и их черные круглые ягоды смотрели на них двоих, как множество глаз, и воздух, плотный, мерцал от пыльцы медуницы с дурманом. Но больше всего вокруг было клематисов: фиолетовые, стреловидные и с сердцевинами, похожими на паучьи лапы, они тянулись со стен к Францу и Лоре. И будто становились все ближе, стоило Францу еще раз моргнуть…

– Я здесь уже был, – понял он вдруг, оглядевшись уже, кажется, в десятый раз. – Пыточная Голема! Точно! Все это время я был не в катакомбах, а в канализации! Я вылез отсюда по лестнице из люка и… Сюда же вернулся, черт.

– Пыточная?.. Ты что, развлекался, пока Ламмас меня топил?!

– Это долгая история, расскажу как‐нибудь потом. Мы наверняка под Старым кладбищем сейчас… Да, все сходится, – Он щелкнул пальцами перед раздраженным лицом Лоры, довольный тем, что наконец‐то пришел его черед хвастаться смекалкой. – Джек как‐то раз говорил, что за вязовым лесом есть пещеры, и там же подводные источники реки. Помнишь то место, где мы с тобой летали? Это оно и было, как раз между нашим домом и Старым кладбищем. Что, если они канализацию через эти пещеры протянули? Вот нас сюда река и принесла. Мы попали в ее водоворот, – Франц подергал пальцами, изображая бурное течение, на что Лора скептично хмыкнула. – Это, кстати, объясняет и то, как именно убили Хейзел О’Хара. Ну, вторую жертву Ламмаса. Ее тело нашли в реке, а место убийства так и не отыскали…

– Потому что ее убили здесь, а затем просто бросили в реку, – догадалась Лора. – Иногда реки меняют течение от сильного ветра или… Или если этого захочет кто‐то вроде всемогущего духа пира, наверное. Вот же гниды! – От ее ругательства, разнесшегося по цветочной пещере эхом, Франц даже вздрогнул. – Они превратили один из моих лучших проектов в свою злодейскую обитель с жертвоприношениями! Да я их сама в жертву принесу за такое. А ну, подними меня!

Франц ухмыльнулся, собираясь так и сделать, но вдруг понял, что конечности его не слушаются. Лора уже даже подползла поближе, подмяла блестящую юбку, напившуюся воды и оттого отяжелевшую, и подняла вверх руки, а Франц все сидел на месте. Зацикленный на Лоре, он не заметил не только то, что они находятся в логове Ламмаса, но и даже то, каким неповоротливым стало его тело, измученное настолько, что теперь отказывалось заживать. Жажда царапала Францу желудок, а мышцы, как наждачная бумага, скребли его кости. Даже просто дышать и то было больно.

Франц поморщился, кое‐как оперся на руки и, приподнявшись, снова попытался встать.

И упал.

И снова приподнялся.

И опять упал.