Самвэл

И, желая окончательно перевести разговор на предметы более важные, повернулся к Самвелу.

— А ты, дорогой друг, готовься, скоро поедешь встречать отца.

Самвел ничего не ответил. Княгине пришлись очень по

душе слова Саака. Она взяла сына за руку и усадила рядом с собою, не спуская с него любящего взгляда.

— Сегодня же велю начать приготовления к твоему отъезду, сынок. Я уже забыла все, что ты тут наговорил. Ты не знаешь, что такое сердце матери, не знаешь, с какой готовностью оно отдает каждое свое биение счастью своего ребенка. Я сегодня же прикажу, чтобы готовили коней к твоему путешествию. Прикажу убрать их серебряной сбруей и дорогими попонами. Пятьдесят всадников будут сопровождать тебя на встречу с отцом. С тобой поедет большой отряд твоих сверстников, богато одетых и вооруженных. И всякий, кто увидит это великолепие, позавидует твоим родителям!

Возвращение главы семьи, о котором княгиня до сих пор упоминала только вскользь, стараясь скорее скрыть его, нежели сделать известным, теперь, вопреки ее желанию, стало предметом разговора, и притом со всей определенностью. Впрочем княгиня не видела особого вреда, если ее гости узнают о приезде князя — но не о целях этого приезда. О них, по ее мнению, гостям не было известно ничего: будь иначе, они бы не удержались и как-нибудь да проговорились. Именно с этой целью она приказала подать к столу самое крепкое вино: быть может, хмель развяжет языки гостям, и станет ясно, что у них на уме. Ничего интересного она не услышала. Однако подозрения, что Саак и этот скрытный Месроп, секретарь его отца, появились в Тароне не случайно, все-таки рассеялись не до конца.

Самвел разгадал замысел Саака, так искусно заставившего княгиню рассказать все об его поездке. И своим ответом, имеющим, по обыкновению, еще и второй смысл, он решил прояснить для гостей все то, что еще оставалось неясным.

— Все это необходимо, чтобы достойно встретить отца, дорогая матушка, но ты умолчала о том, как собираешься принять его высокочтимых спутников.

При этих словах он повернулся к Сааку и сидевшему теперь рядом с ним Месропу.

— С моим отцом прибудут видные персидские полководцы — Зик и Карен. Они идут защищать нашу страну: ведь главы государства нет, главы церкви тоже... Для этих гостей тоже нужны подобающие приготовления.

Княгиня перепугалась. Что собирается сказать Самвел? Неужели выболтает Сааку и Месропу тайны своей семьи?

От Самвела не ускользнуло замешательство матери. Он продолжал:

— Да, с моим отцом прибудут военачальники Зик и Карен. Когда они ступят на землю Тарона и достигнут берегов Арацани, ты, дорогая матушка, должна устлать всю дорогу от священной реки до нашего замка дорогими коврами. И персидские полководцы войдут в наш замок, ступая по этому торжественному красному пути. И тогда мы зададим пир на весь мир... Только не забудь, чтобы на пути к нашему замку им, по персидским обычаям, приносились многочисленные жертвы... Пусть кровью омоется и очистится их путь... И пусть по трупам жертв войдут к нам эти высокочтимые гости...

Княгиня вздохнула спокойнее, когда Самвел оборвал свою полную горьких намеков речь.

Он замолчал, потому что Саак и Месроп поднялись, выразили благодарность хозяйке дома за радушный прием и сказали, что теперь пойдут навестить князя Мушега. Это известие не очень-то обрадовало княгиню, особенно когда она узнала, что ужинать они будут тоже у Мушега и даже заночуют там.

— Отчего же именно у него? — то пеняла, то упрашивала княгиня. — Зачем так обижать меня? Прошу вас, хоть на ночлег пожалуйте в наш дом.

— Ты так обременена делами, милая тетушка, — сказал Саак, — ни я, ни Месроп не хотели бы добавлять тебе новых забот. Мушег — куда менее занятой человек.

Княгиня с самыми ласковыми напутствиями проводила гостей до выхода и заставила дать слово, что до отъезда они повидаются с нею еще раз.

Вернувшись в обезлюдевший зал, она опустилась на тахту и, обхватив руками отяжелевшую голову, стала отчитываться сама перед собою, как сыграла свою роль. Итоги выглядели неутешительно. Роль не удалась в том, как она собиралась сообщить гостям о возвращении мужа: они узнали гораздо больше, чем следовало. Провалился и злой замысел против Мушега... Она решила вызвать и расспросить главного евнуха, но не прошло и четверти часа, как он явился сам, такой же угрюмый и озабоченный, как и его госпожа.

Самвел пошел проводить Саака и Месропа. Они долго петляли меж двориков, дворов и построек, пока вышли из этого запутанного лабиринта и оказались перед величественным порталом дворца Мушега. Над каменным сводом выступали два высеченных из камня орла с распростертыми крыльями, которые, словно недремлющие духи-хранители, стерегли вход в княжескую цитадель. Князь Васак, отец Мушега, был самым богатым из братьев, и дворец его выделялся в родовом гнезде Мамиконянов своею роскошью. (Кроме Тарона, вотчины всего рода, Васаку принадлежала еще часть обширной области Екегяц, где он основал город, названный по имени своего хозяина Васакакерт).