Самвэл

Царь с ужасом заметил, что в его государстве появилось еще одно государство — духовное, которое постепенно и незаметно прибрало к рукам не только большую часть земель, но и народ. Оно стало высшим и непререкаемым священным авторитетом, перед которым склонялись все.

Царь содрогнулся: он понял, хотя и очень поздно, что авторитет церкви приобрел уже такую силу и могущество, что она держит в своих руках и царский престол. Быть может, беда разразилась бы не так скоро, быть может, Аршакиды проявили бы большую терпимость, если бы духовная власть не вышла за свои узко церковные пределы. Однако церковь стала смело вмешиваться в дела государства.

Тайна исповеди дала духовенству широкие возможности заглянуть в душу народа. Благодаря исповеди церковники узнавали о делах людей и начали судить за проступки и преступления и определять за них наказания, которые сначала ограничивались только церковным покаянием, но постепенно приняли форму и светских наказаний: к ним присоединили штраф и телесные наказания (порку).

От телесных наказаний освобождалось только дворянство, а денежные штрафы налагались на людей всех званий. Так, церковь наказывала за мирские преступления. Церковь вмешивалась и в такие споры, которые носили чисто гражданский характер, например, тяжбы о разделе земли, о захвате земли и тому подобное. Церковь вмешивалась и в сбор податей, причем не как посредник-миротворец, а как полномочный судья.

Все это прямо противоречило правам и царя и нахараров, которые считали себя единственными властителями на своей земле и только за собой признавали право казнить и миловать.

Аршакиды не привыкли считаться с какой бы то ни было властью, кроме своей собственной. Аршакидский царь сам был священной персоной. Он соединял в себе начало земное и начало небесное — власть духовную и светскую. Христианство лишило его ореола святости и передало этот ореол главе церкви — католикосу. Этого Аршакиды забыть не могли.

Католикос считал себя верховным пастырем и своей паствы и государства: в трудные для страны дни он вел переговоры с другими государствами и заключал мирные договоры, он выступал верховным арбитром, когда между царем и его на-харарами возникали раздоры. Одним словом, ни одно важное дело не обходилось без его участия, и он смело вмешивался в жизнь царского двора и даже в личную жизнь самого царя.

Как-то во время одного из праздников царь Тиран со своей знатной свитой хотел войти в церковь, но навстречу ему вышел католикос Юсик и закричал: «Как ты смеешь входить сюда? Ты недостоин. Уйди прочь!» Этого царь стерпеть не смог. По его приказу католикоса насмерть забили палками. Издревле аршакидский царь во время торжественных жертвоприношений сам совершал в храме священный обряд умилостивления своих богов — и вдруг в дверях храма ему преграждают вход, гонят прочь, говорят «ты не достоин». Он и так уж снизошел до того, что спустился с алтаря и встал вровень с обычными людьми — так его сочли недостойным и этого места!..

Суть вопроса была не только в упорной борьбе между старой и новой религией. Вопрос был чисто экономический — в чьих руках будут богатства страны. Тут боролись противоположные интересы церкви и государства. Тут боролись власть духовная и власть светская. Это хорошо видно из того обстоятельства, что когда царь Пап отравил во время трапезы Нерсеса Великого, он сразу же после его смерти изменил все порядки и упразднил все заведения, которые были основаны великим католикосом и о которых мы сказали выше.

Царь начал преследовать духовенство и сократил его несоразмерно возросшую численность. Он закрыл женские монастыри и приказал монахиням, давшим обет отрешиться от всего земного, выйти замуж. Он упразднил все Богоугодные заведения: приюты для сирот, лепрозории, богадельни, дома призрения и так далее. Он издал приказ, чтобы нищим не подавали милостыни; ибо это, по его мнению, с одной стороны, развивало в народе леность и попрошайничество, с другой — слишком поднимало авторитет церкви, которая выставляла себя благодетельницей попрошаек и тунеядцев.

Уничтожив названные выше Богоугодные заведения, царь Пап уничтожил и источники тех доходов, на которые они существовали. Он издал указ, отменивший церковную десятину, которую его предшественники издавна постановили отчислять церкви. Казна наложила руку на большую часть церковных земель. По указу, изданному еще Трдатом, в каждом поселении церкви отчислялись «се.мь земель». Вместо них Пап оставил церкви только «две земли», а пять отобрал в казну. Соответственно этим двум землям он оставил в каждом поселении по два священника и два дьякона, остальным же повелел поступить на военную службу. Сыновей, братьев и другую родню священников и дьяконов, которая прежде освобождалась от податей, он обложил ими. Он упростил брачные законы. Он ввел свободу религии, то есть позволил снова следовать древним языческим обрядам и даже поклоняться идолам.