Самвэл

Солнце уже заливало все вокруг теплом своих лучей, день давно вступил в свои права, а они все говорили и не могли наговориться. Что делать княжне, было решено. Что делать Самвелу — в этом окончательного согласия пока не было. Ашхен не сомневалась в его искренности, знала как он благороден и честен. Но она боялась за его жизнь, с которой так неразрывно была связана и ее собственная. Планы молодого князя представлялись ей крайне опасными, хотя она и была вполне уверена в уме и отваге Самвела. Она не стала отговаривать любимого юношу от его намерений и только спросила:

— Когда ты вернешься?

— Этого сказать не могу, дорогая: я ведь и сам не знаю, когда и где найду отца. Но надеюсь вернуться скоро.

— И где мы встретимся?

— Здесь. Я снова приеду к тебе, и мы вместе двинемся к царице.

— Очень бы хотелось дождаться тебя, Самвел — если бы точно знать, когда ты вернешься. Но я решила на этой же неделе отправиться к царице. Там и встретимся, если Бог даст увидеться еще раз...

При последних словах голос ее дрогнул.

Растроганный Самвел взял руку княжны в свои ладони.

— Решено, — сказал он со скрытым волнением. — Мы встретимся в ставке царицы. И я верю, что тогда ты сможешь коснуться поцелуем моего лба и сказать: «Ты достоин меня» — и это будет самой лучшей наградой за то опасное дело, на которое подвинут я любовью к родине. Итак, мы обо всем условились.

Я не стану тебя задерживать — твои горцы с нетерпением ждут тебя. Обними же меня, любимая, и дай мне свой поцелуй и свое благословение. Всевышний услышит голос невинных уст. Я иду В стан врагов, и моя дорога — путь гибели или славы. Твой поцелуй воодушевит и окрылит меня, а твое благословение отведет от меня любую беду. Обними же меня, Ашхен!..

Они обнялись. Безмолвные слезы долго струились из их очей, но не в силах были погасить пламя любящих сердец. Грудь их вздымалась от подавленных рыданий, и «Источник слез» тоскливым напевом своих струй вторил стенаниям влюбленной четы.

IV АМАЗАСПУИ

Ваган же имел сводную сестру из рода Мамиконянов, сестру Вардана, по имени Амазаспуи, и была она женою Гарегина, владетеля княжества Рштуник... Беззаконные Ваган и Меружан отдали приказ начальнику крепости (цитадели Вана) мучать ее, если они не примет маздеизма... И когда не согласилась Амазаспуи принять маздеизм, отвели ее на высокую башню... и раздели донага и повесили за ноги, вниз головою, с этой высоты, и так она погибла...

Фавстос Бюзанд

Луна плыла но небосводу, торопясь к вершинам Сипана, погруженным в густую, унылую тьму, и трудно было понять, что прогневало царицу ночи, почему она так спешит покинуть эти живописные места, где каждую ночь перед нею встают столь чарующие картины. Внизу беспокойно вздымало ввысь свои волны озеро Ван. Оно было охвачено волнением, словно влюбленный, которого ждет разлука с любимой. В неукротимой страсти влеклось оно к бледным лучам жестокой владычицы небес, трепетно обнимало их и, осыпая лобзаньями, молило грустным шепотом струй: «Не уходите, не покидайте меня во мраке».

Но луна уходила и покидала его...

На восточном берегу ее лучи еще озаряли высокие башни и зубчатые крепостные стены древнего города. В призрачном лунном свете он походил на бессмертную волшебницу: за плечами уже немало веков, но это ей не помеха, она все еще сохраняет красоту и очарование. Некогда именно здесь, в этом городе, в его воздушных чертогах и висячих садах вкушала любовь молодого армянского царя самая прославленная волшебница подлунного мира — царица Семирамида¹

.

Это был город Ван.

Луна зашла за вершины Сипана и оставила за собою непроглядный мрак. Не стало видно ни прекрасного города, ни блеска озерных струй. Слышен был лишь глухой рокот волн, звучащий в ночной тишине, словно скорбные рыдания.

Лунный свет заменило другое освещение.

Там, где скрылся было во тьме город, замелькало в воздухе несчетное множество огненных шаров. Казалось, будто весь небосвод охватило пламя необъятного пожара, звезды воспламеняются от него и падают одна за другой на землю. Но огненные шары летели не сверху, а снизу и, описывая в воздухе дугу, снова падали вниз. В буйном неистовстве вершило свой торжественный обряд пламя — адское пламя.

Поток пламени, похожий на огненный град, продолжал изливаться на землю. Он становился все сильнее, все плотнее.