Самый красивый кошмар

— Так я тебе сейчас это объясню, — заявил рабочий. — Мы с Сергеем Викторовичем, когда еще молодые были, как-то раз собрались в горы. На Кавказ, в Осетию, пешком походить. Ну, тогда в горах-то спокойно было, не то что теперь. И вот однажды, когда мы были в походе, испортилась погода, пошел дождь, туман спустился. А мы шли по узенькой тропинке, ну, вы представляете, с одной стороны отвесная скала, с другой пропасть. Серега, он же высокий был, шел впереди, вдруг поскользнулся на каком-то камешке и покатился вниз, в пропасть. Ну, мы в шоке, конечно, орем, кричим: «Серега, где ты, ты живой?..» В ответ тишина, только слышно, как внизу, в ущелье, ручей журчит, а что там, внизу, ничего не видно, кругом туман. И вот была у нас длинная альпинистская веревка, мы взяли обвязали ее вокруг пояса нашего проводника-инструктора, а он был мастер спорта по альпинизму, и стали этого инструктора вниз, в это ущелье, спускать. Метров десять спускаем, вдруг услышали, он рявкнул: «Стой, нашел я его!» Минут пять мы стояли, ждали, потом слышим, инструктор кричит: «Тяни!» Ну, вытянули мы их обоих. Смотрим, Серега ободранный, весь в крови, но живой, только дрожит от страха, глаза круглые, и зубами клацает. Мы на него накинулись: что ж ты, мол, мы ж тебя звали, кричали, а ты молчок. А он: «А я ничего не помню!» И инструктор рассказывает, что нашел Сергея вцепившимся в корягу, корни сосны там из скалы торчали. Вцепился он так, что у нашего инструктора едва сил хватило ему пальцы разжать. А был он мастер спорта, наш инструктор, очень сильный человек. Потом этот инструктор объяснил нам: Сергей Викторович был из тех людей, которых опасность парализует, делает неспособными к любым действиям. Таким людям в горы ходить нельзя!

Щеглов смотрел на старого рабочего с досадой: видно было, что эта история ему хорошо известна. Я же как зачарованная не сводила взгляда с рассказчика. Внезапно мне вспомнилось что-то очень похожее, что совсем недавно рассказывал мне Костя Шилов, и в голове моей начало проясняться.

— И многие на заводе знали про этот случай? — спросила я старого рабочего.

— Да весь завод! — вместо него со смехом отозвался Щеглов. — Кому этот папаша только не рассказывал про то, как они вдвоем с Сергеем Викторовичем по горам лазили.

Я задумалась, пытаясь понять, какое значение этот факт может иметь во всей цепи случившихся происшествий.

— Так что бросьте вы во всем этом копаться! — продолжал меж тем старый рабочий. — Кто вас об этом просит?

— Вот именно! — вдруг вскинулась я. — Кто меня об этом просит? Кто меня втянул в эту историю?

Я в упор посмотрела на Щеглова, но тот только нахально усмехнулся.

— Послушайте, — продолжала я. — Вы не ухмыляйтесь, а лучше объясните мне, почему вы меня пригласили на ваш завод! С какой стати? Зачем вам было все это нужно?

— Я? Пригласил? — Щеглов продолжал ядовито улыбаться. — Это вы что-то путаете, барышня!

— Ничего я не путаю! — сказала я твердо. — Мой начальник Евгений Васильевич Кошелев отлично помнит, что вы представились ему и назвали свою фамилию и занимаемую должность на заводе! Так что отпираться глупо!

— Какой еще Кошелев? — искренне удивился Щеглов. — Ни с каким Кошелевым на телевидении я не разговаривал! Я разговаривал с вами, — тут Щеглов лукаво хихикнул, — но первой мне как раз позвонили вы!

— А вы? — окончательно рассердилась я. — Разве вы сначала не позвонили на телевидение? Не сказали, что хотите, чтобы телевидение сделало передачу о нелегком труде женщин на вашем заводе? Что вы непременно хотите, чтобы приехала снимать репортаж не кто-нибудь, а именно Ирина Лебедева?

— Да вы что, в своем уме? — не выдержал и тоже вспылил Щеглов. — Я про вас до позавчерашнего дня вообще не знал, не слышал! Я ваше хреновое губернское телевидение не смотрю, потому что оно занудное!

— Так, ребята, вы бы заткнулись, а?

Мы с Щегловым оба спохватились и умолкли. Прямо рядом с нами стоял, улыбаясь по своей привычке, начальник охраны крекинг-завода и смотрел на нас насмешливо и спокойно.

— Ты что, Щеглов, вообще совесть потерял, что ли? — говорил он негромко, но очень внушительно. — Даже директор завода попросил пойти угомонить тебя. Здесь же все-таки похороны, а ты разорался! Стой спокойно и молчи или иди на хрен отсюда вместе с твоей бабой, если тебе так хочется поскандалить! — Начальник охраны повернулся и пошел от нас прочь.

Последние его слова были явно в мой адрес. Люди вокруг нас как-то сразу расступились, образовав небольшое свободное пространство, словно мы были прокаженные. Старый рабочий, рассказывавший историю про то, как он с Сергеем Викторовичем ходил в горы, куда-то исчез, скрылся за спинами стоявших. Несмотря на то что я не считала себя виноватой в случившейся неприличной сцене, тем не менее чувствовала, как отчаянно горят огнем мои щеки.

А на Щеглова замечание подействовало как ушат холодной воды. Он пристыженно умолк, притих, даже стал чуть поодаль от меня, сделал вид, что вовсе не знаком. Будто это я была виновата в том, что он разорался прямо на панихиде!