Санатория – Евпатория

Следующей по счёту была я. Клавдия уличила меня в том, что я таскаю за пазухой абрикосы с хоздвора. Вообще, самое интересное и полезное было именно там: шелковица, абрикосовые деревья, две свиньи и куры с целым выводком цыплят.

Так вот, эта Клавдия Петровна заметила своими маленькими глазками, что у меня странно оттопыривается рубашка, и я была изобличена. Она в начале мёртвого часа подняла меня с кровати и отвела в воспитательскую.

— Татьяна, — сказала она липким голосом. — И часто ты так делаешь? Другие воспитатели делали тебе замечания?

— Первый раз! — ответила я, прямо глядя в её глазки-буравчики.

— Ты знаешь, что немытые плоды могут вызвать дизентерию и другие инфекции не только у тебя, но и у других детей?

— Я собиралась их помыть!

— Я буду вынуждена доложить директору, что воспитатели в вашем отряде невнимательно относятся к своим обязанностям. А тебя придётся наказать, если ты не скажешь правду, часто ли приносишь девочкам зелёные абрикосы и знали ли об этом воспитатели.

— Они не зелёные! — ответила я, понимая, куда она клонит. — И при других воспитателях я такого не делала!

— А знаешь, — сказала вдруг Клавдия просто-таки задушевно. — Я ведь знаю твою маму, и когда мы приедем в Киев, мне неприятно будет рассказать ей, что твоё пребывание в лагере могло быть опасным для других детей.

— И что?! — дерзко ответила я, но в животе у меня похолодело.

— А вот ты подумай, что! Путёвку, во всяком случае, ты сюда больше не получишь.

На этом мы и расстались.

До конца «мёртвого часа» я, как дура, лежала, накрывшись с головой простыней и думала, действительно ли она знает мою маму! Но у меня, всё же хватило ума, не скрывать всё от Киры. И мы вместе принялись за Лину.

— Говори, чем она тебя пугала!

Лина почти сразу же всё выложила, потому что устала молчать.

— Она сказала, что в кустах прячутся те, кому есть от кого и что скрывать. И что в 5 корпусе во время зарядки у одной девочки пропала шкатулка из ракушек.

И ещё спросила, часто ли я и другие девочки не ходят на зарядку и знают ли об этом другие воспитатели.

— А маму твою она тоже знает? — ехидно спросила Кира.

— Да-а-а! — протянула Лина и даже заплакала.

— И ты об этом молчала?! — безжалостно продолжила Кира. — Она же хочет, чтобы Евгения Михайловна от нас ушла, а сама собирается остаться!

И Кира решила пожертвовать собой.

В тот же день она влезла в нашу палату через окно именно тогда, когда там находилась Клавдия Петровна.

И в случае с Кирой история с мамой повторилась.

Тогда в ответ на заявление воспиталки Кира засмеялась и сказала:

— Вы говорите неправду и только пугаете детей! Вы наших мам не знаете, и мы расскажем директору, что вы обманщица.

Оказывается, Мэркиной маме она обещала рассказать, что её дочка «лазит в чужие кровати», а Светкиной — «о безнравственных отношениях с мальчиками».

К счастью, на следующий день возвратилась Евгения Михайловна, а Клавдию Петровну мы больше не видели. Наверное пугает детей в других лагерях.

— Кира! — спросила Светлана- наш председатель отряда. — Только ты ей сразу не поверила, а мы все сомневались. Почему?

— А помните, как она в первый день спросила: «Твоё полное имя Кирилла? Очень редкое имя». А я ответила: «Кира моё полное и неполное имя. Никакая я не Кирилла». Но я не сказала, что Кирой меня назвала мама в честь своей лучшей школьной подруги. Если эта Клавдия Петровна знала мою маму, то про Кириллу она бы не спрашивала. Змея подколодная!

А знаете, почему она не спросила Лину, как ЕЁ полное имя?

Потому что тогда многих девочек называли Сталина, СТА — ЛИНА.

«Чита»

К нам на пляж пришел спортивный такой дядечка и сказал, что хочет организовать в лагере секцию художественной гимнастики. Все сразу же захотели к нему записаться. Но он объяснил, что прежде должен проверить у нас гибкость и растяжку. Все стали по очереди делать мостик и садиться на шпагат. И далеко не у всех это получалось. Одна девочка начала делать мостик да так и плюхнулась на песок. И даже заплакала от боли. После этого некоторые отошли от дядечки в сторонку. Шпагат вообще ни у кого не получался, а на тех, кто, вроде меня, делал полушпагат, тренер внимания не обращал. И только одна девчонка, Наташа, всё сделала как надо: и мостик. и шпагат, и «жабку». Она была прямо, как гуттаперчивый мальчик из рассказа Григоровича.

Её и еще одну девочку, которая сделала мостик и почти села на шпагат в эту секцию и записали. А Наташку все стали звать «Читой», как обезьяну из фильма о Тарзане. Вначале из зависти, но она не сердилась. Потом зависть прошла, а прозвище осталось. Она была девочкой легкомысленной, часто ссорилась по пустякам, но вообще была доброй и не жадной. Легко раздаривала девочкам свои атласные ленты, которые мы все накручивали мокрыми на круглые спинки кроватей, чтобы разгладить.

Через несколько лет Наташа стала кандидатом в мастера спорта.

К морю и обратно!