Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761

С развитием социальной жизни двора в 1730–1740-е гг. игра, а особенно карты, занимает важное место среди вечерних развлечений на куртагах или маскарадах. Тесный кружок игроков вокруг карточного стола давал избранным привилегированный доступ к императрице329. Кроме того, предполагалось, что игру в карты, как занятие по природе своей статичное, предпочитают наиболее зрелые, а следовательно, наименее подвижные придворные330

. Это, несомненно, подтверждается тем фактом, что и Анна Ивановна, и Елизавета с годами все чаще выбирали на придворных раутах карты вместо танцев. Хотя все императрицы в рассматриваемый период были любительницами карт, их энтузиазм не всегда сочетался с искусством за карточным столом. Кристоф фон Манштейн, который служил в русской армии в 1730-е гг. и бывал при дворе Анны Ивановны, отмечал, что когда там шла игра, императрица обычно довольно скоро проигрывала, а потому держала банк331. Как и при других европейских дворах, тот факт, что сам государь (или государыня) играет в эти игры, означал, что его придворные, как правило, обязаны в них участвовать, независимо от своей финансовой состоятельности. Так, на вечерах при дворе Людовика XV господствовало увлечение монаршей четы карточными играми (в частности такими, как ландскнехт и каваньоль), но вскоре после того, как король с королевой удалялись, игра прекращалась332

. Впрочем, как явствует из нескольких современных описаний, карты были обычным и почти неизбежным занятием для придворных, независимо от их возраста и способностей, и входили в повседневный цикл жизни двора.

Указ 1761 г., посвященный регулированию азартной игры в дворянской среде, который будет подробнее рассмотрен ниже, содержит сжатый обзор многих популярных в России карточных игр того времени. Перечисленные в нем игры включали в себя фаро, квинтич, ломбер, кадриль, пикет и памфил333. Некоторые из этих игр предназначались для небольшого числа игроков, и искусство игры в них было важнее простого везения. Такой игрой была кадриль, в которой участвовало лишь четыре игрока334

. Однако в других карточных играх элемент риска был куда выше, в особенности в фаро, в котором банкомет имел большое преимущество335. Сама природа таких игр подразумевала, что это занятие могло стать весьма разорительным развлечением, даже для высшей знати336

. Карточные расходы грозили в долгосрочной перспективе большой бедой фамильному состоянию, так как обычно выигрыш бывал невелик, а потерять можно было много. И все равно подобные случаи были нередки в тогдашней Европе. Так, увлечение картами при версальском дворе приводило к серьезным проигрышам. К наиболее ярким примерам относится история мадам де Монтеспан, проигравшей, будто бы 400 тыс. пистолей за одну ночь, и случай с министром финансов, господином Орри де Фюльви, который в один вечер проиграл 20 тыс. луидоров, но таинственным образом расплатился на следующий же день337. Точно так же ведущие политические и светские фигуры георгианского Лондона, играя в таких заведениях, как «Уайтс» и «Брукс», имели обыкновение делать огромные карточные долги, достигавшие тысяч фунтов стерлингов338. Возможные катастрофические последствия игры – когда на карту ставились все средства к существованию или, у дворян, все семейное состояние – в рассматриваемый период вызвали к жизни серию законов об азартных играх.

Указ, изданный Анной Ивановной в январе 1733 г., касался игры с высокими ставками, причем важность этой проблемы особо подчеркивалась тем, что было предписано огласить указ для всеобщего сведения. Вначале в нем упоминался прежний запрет игры на деньги, изданный Петром I в 1717 г., согласно которому игроков штрафовали на поставленную на кон сумму в тройном размере. Однако, говорилось в указе, несмотря на этот запрет, азартные игры продолжались как в публичных местах (возможно, даже в светском обществе), так и в частных домах. Еще хуже, с точки зрения властей, было то, что играть в карты, в кости и в другие игры, где правит случай, начали не только на деньги и домашнюю утварь, но и на деревни с крестьянами. В указе было ясно обозначено, что такая игра не только ведет к финансовому краху, но и является «тягчайшим грехом», как гласит Закон Божий. Азартные игры описаны как занятия «богомерзкия и вредительныя», что не оставляет сомнений в отношении к ним властей. Поэтому все игры на деньги, пожитки, деревни, крепостных запрещались как в частных домах, так и в общественных местах (в «вольных домах»). В законе также были перечислены наказания для его нарушителей. При первом нарушении указа действовал прецедент 1717 г., причем две трети штрафа передавались на содержание какого-нибудь госпиталя (без конкретного указания). Второе нарушение каралось месяцем в тюрьме для офицеров и других «знатных» людей, а «подлые» подлежали нещадному битью батогами. В третий раз денежный штраф удваивался, а дальнейшие наказания передавались на усмотрение Полицмейстерской канцелярии, местного губернатора или начальствующего офицера339.