Сарум. Роман об Англии

Он подвел ее к лошади, подставил ладонь и с легкостью помог ей сесть в седло. Джейн неожиданно для себя подумала, что седина в коротко остриженных бакенбардах придает Уилсону весьма благородный вид.

Впрочем, если бы Джейн Шокли обернулась, то заметила бы, с каким презрением смотрит ей вслед старуха у крыльца.

Джейн в задумчивости ехала по взгорью. Вдали по склону стелилась полоска дыма над затухающим багрянцем – где-то в полях запоздало жгли жнивье.

Детей Уилсона приняла семья методистов в деревне Барфорд-Сент-Мартин, близ Дубравы Гроувли. Уилсон регулярно отправлял деньги на содержание детей, и все устроилось. Мейсон рассказывал, что дети ведут себя примерно, хотя и без шалостей не обходится, а еще выяснилось, что в вере их не наставляли.

– Ну чисто язычники, мисс Шокли, чисто язычники! – сокрушался Мейсон, качая тяжелой головой.

В ноябре Джейн и думать забыла об Уилсоне, потому что дядюшка слег с очередной хворью – обычной простудой, которая, как уверял он, вот-вот перейдет в пневмонию. Врач, привыкший к частым жалобам пациента, особо не встревожился, но посоветовал поберечь себя, из-за чего Джейн пришлось все свободное время проводить у постели больного. Впрочем, в начале декабря врачу удалось убедить дядюшку Стивена, что его здоровье вполне восстановилось.

Вскоре после этого Джейн случайно встретила Даниэля Мейсона у ворот соборного подворья.

– Ах, мисс Шокли, по-моему, Джетро Уилсон снова запил!

– С чего вы взяли?

– Он деньги на содержание детей присылать перестал, и никаких вестей от него вот уже неделю не получают.

– Может быть, он болен?

– Ох, кто его знает! Я постараюсь с ним сегодня связаться.

– Не утруждайте себя понапрасну, мистер Мейсон. Я к нему сама съезжу.

После целого месяца неотрывных забот о дядюшке Стивене Джейн обрадовалась возможности уехать из города. Ясным морозным днем она приехала в Уинтерборн и медленно направилась к усадьбе по обледеневшей улочке, подтопленной разлившимся ручьем.

Из трубы на крыше вился тонкий дымок – в доме кто-то был. Джейн решительно постучала в дверь, и на порог вышел Джетро. Одет он был небрежно, дыхание его пахло джином, впалые щеки покрывала щетина, глаза сверкали голодным блеском.

– Вы позволите войти?

Он молча провел ее в гостиную.

У зажженного камина стоял деревянный табурет, на столе посреди комнаты лежала початая краюха хлеба. Джетро предложил Джейн единственное кресло, обтянутое грубой холстиной.

– Мистер Мейсон просил узнать, почему вы задерживаете выплату содержания детям, – начала Джейн.

– Денег нет, – сказал Уилсон. – Детей придется забрать.

– И как же вы их прокормите, без денег?

– Корову продам, – ответил он, глядя в огонь. – Из вырученных денег заплачу, что должен, и детей к себе заберу. Вот только рождественских подарков им не достанется.

– Вы и впрямь хотите корову продать?

– Ну, ничего не поделаешь, мисс, – вздохнул он.

– А дальше как жить будете?

– Как-нибудь проживем… – Он посмотрел на нее потухшим, невыразительным взглядом. – От усадьбы придется отказаться. Съедем отсюда, буду работу искать.

– А что вы умеете делать?

– Да что угодно.

Джейн задумалась: в производстве сукна – застой, на ковровой фабрике в Уилтоне трудятся две сотни работников, на кожевенную фабрику в Солсбери требуются дубильщики, есть еще бумажная фабрика в Даунтоне, и на железной дороге всегда нужны рабочие руки… Нет, вряд ли Джетро Уилсон согласится на такую работу.

– Однажды у мистера Мейсона письмо читали, от какого-то Годфри, из Австралии, – сказал он. – Вот где крестьянам вольготно живется! И еды вдоволь. Туда многие уезжать собрались.

– Да, я знаю. А вы бы тоже уехали?

– Нет, уезжать я не хочу, – признался он. – Есть у меня родственник, на севере, у него молочная ферма, сыроварня… Говорит, ему помощники нужны. Я бы к нему подался, да не привык на кого-то спину гнуть. Я сам себе хозяин.

– Наверняка дела в усадьбе можно поправить, – подбодрила его Джейн.

Он посмотрел на нее как на неразумного младенца:

– Ничего не выйдет, мисс.

«Он, конечно, сам виноват, – досадовала Джейн про себя. – Хозяйство ведет по старинке… Вот если бы ему подсказать и деньгами помочь…»

– А если найдутся желающие в усадьбу деньги вложить? – внезапно воскликнула она.

– Кто ж это такой щедрый? – усомнился он.

Джейн с улыбкой взглянула на него:

– Я.

Денег потребовалось не так уж и много, и Джейн с восторгом взялась за обустройство усадьбы.

– Вот как счета составим, я потребую с вас проценты за мой вклад, – объяснила она Уилсону.

Нововведения он воспринял как неизбежное зло и хозяйствовал с прежней невозмутимостью, не выказывая ни излишней признательности за помощь, ни дерзкой самоуверенности.

Первым делом Джейн заставила его обзавестись овцами гемпширской породы и объяснила, чем и как их кормить. За советами она постоянно обращалась к местным арендаторам и землевладельцам, которые с готовностью делились своим опытом, хотя и удивлялись ее неожиданному интересу к сельскому хозяйству.

– Навоз для полей на западных склонах дешевле закупать на стороне, – однажды заявила она.

Уилсон ошеломленно посмотрел на нее, но возражать не стал.