Сатирические очерки

В свое время мы не сумели расположить в свою пользу приятельницу аудитора. А это нужно было сделать. У нее были очень красивые глаза, которые в минуты отдыха и неги несомненно смогли бы внушить ему мысль о том, что мы добиваемся законных вещей.

Когда, наконец, бумаги вернулись, то оказалось, что они не подлежат компетенции данного отдела нашей благословенной конторы. Нужно было исправить этот небольшой промах. Бумаги были направлены соответствующему столоначальнику соответствующего отдела и ведомства.

И вот после трех месяцев мытарств снова погоня за бумагами. Мы оказываемся в положении хорька, который загнал кролика в нору и никак не может его оттуда извлечь.

Мы приходим в одно учреждение, но бумаги уже отосланы в другое, а туда еще не прибыли.

– Отсюда бумаги отосланы такого-то числа, – сказали нам в первом учреждении.

– К нам ничего не поступало, – сообщили в другом.

– Черт возьми, – сказал я, обращаясь к господину Сан-Деле, – наши бумаги испарились. А может быть, в образе голубки они устроились на одной из крыш этого шумного города?

И снова все сначала. Снова хлопоты. Снова спешка. Было от чего сойти с ума.

– Необходимо, – сказал чиновник торжественным тоном, – необходимо дать делу законный ход.

Это означало, что наши бумаги оказались в положении рекрута, которому предстояло прослужить изрядное количество лет.

Наконец по прошествии полугода, в течение которого бумаги переходили из одного учреждения в другое, поступали на подпись, представлялись к докладу, подавались на рассмотрение, вручались чиновникам, отлеживались под сукном, нам возвратили наш проект, на полях которого имелась краткая резолюция, гласившая:

«Признавая очевидную разумность и полезность представленного плана, отказать».

– Дорогой Сан-Деле, – воскликнул я, задыхаясь от смеха, – вот как у нас вершатся дела.

Господин Сан-Деле попытался связаться еще с некоторыми чиновниками, но это было все равно, что связаться с чертом.

– Стоило ли предпринимать такое длительное путешествие только для того, чтобы в течение шести месяцев слышать неизменное: «Приходите завтра», и когда это столь желанное завтра наконец наступило, услышать решительное «нет»?… Ведь я же хотел дать им свои деньги, которые им же самим принесли бы пользу. Совершенно ясно, что вокруг наших планов плелась какая-то тонкая интрига.

– Полноте, господин Сан-Деле, какая там интрига? Вряд ли вы найдете у нас человека, который был бы способен плести два часа подряд интригу. Наша леность хуже всякой интриги. Уверяю вас, что кроме лености тут ничего не скрывается. Именно леность является причиной всех бед. Ведь отказать всегда легче, чем вникнуть в суть дела.

Тут я вынужден буду остановиться на некоторых аргументах, которые мне приводили в оправдание отказа, хотя это и отвлечет нас несколько в сторону.

– Этот человек непременно разорится, – заметил мне один весьма серьезный чиновник, убежденный в справедливости наших порядков.

– Но это еще не повод для отказа, – возразил нему. – Если он даже и разорится, то вы ничего не потеряете от того, что пошли ему навстречу. Он будет наказан за свой дерзостный план или за свое невежество.

– Как же он может отстаивать подобный план?

– Представьте себе, что его план как раз и состоит в том, чтобы избавиться от собственных денег и разориться. Разве человек не может иметь право, ну, скажем, умереть и обойтись при этом без согласия чиновников?

– Да, но это может нанести ущерб людям, которые до сих пор вели иначе то дело, за которое он предполагал взяться.

– Но те, которые вели дело иначе, вели его хуже, не правда ли?

– Ну и что же, что хуже? Но они все-таки вели его.

– Однако что же дурного в том, что дела перестанут вестись плохо? Выходит, что раз уж все делалось всегда наихудшим образом, значит, мы должны принимать в расчет интересы тех, кто в этом повинен? А не правильнее ли было бы посмотреть, чем они мешают приходу нового, более совершенного?

– Тем не менее у нас всегда так было, так есть, так и будет.

– Но ведь поступать так значит только обманывать себя.

– Кроме всего прочего, не забывайте, что этот господин – иностранец.

– Ну и что же? Разве нельзя поучиться у него?

– Да, но иностранцы высасывают у нас деньги.