Сатурналии

(13) Святость этого храма распространяется также на ведовство, что относится к способности Аполлона, который также является солнцем. Ведь изображение гелиополитанского бога несут на носилках, как несут изображения богов на торжестве цирковых игр, и [к нему] подходят большей частью знатные [люди] провинции с бритой головой, очищенные воздержанием в течение долгого времени, и направляются [при этом] божественным духом, [а] не своим решением, но [тем], благодаря чему бог вдохновляет несущих [носилки], как, [например], мы видим, что у [города] Антия воздвигаются изображения Фортун, чтобы они давали ответы [вопрошающим]. (14) Советуются с этим богом и находящиеся далеко [от города], послав запечатанные записки, и он отвечает письменно по порядку на то, что содержится [в записках], прибавив совет. Так и император Траян, намереваясь вступить с войском в Парфию из этой [ассирийской] провинции, так как [его] друзья самого стойкого благочестия, которые постигли осведомленность этого вот божества, призывали, чтобы он посоветовался об исходе начатого дела, поступил согласно римскому благоразумию, скорее ради испытания достоверности богопочитания, чтобы под [этим] случайно не скрывалась человеческая хитрость: и он в первый раз послал запечатанные записки, на которые хотел бы получить письменный ответ. (15) [Отвечая ему], бог повелел принести бумагу, и ее чистую запечатать, и послать, хотя жрецы остолбенели при деянии такого рода. Ведь они не знали содержания записок. Траян [же] принял их с величайшим восхищением, потому что сам тоже пообщался с богом пустыми письмами. (16) Тогда [уже] в других составленных и запечатанных записках он спрашивал, возвратится ли он в Рим после завершения войны? [В ответ] бог повелел, чтобы из почитаемых в храме даров принесли центуриатский жезл, и, разрубив на части, покрыли платком, и затем вынесли. Исход дела стал очевиден после кончины Траяна, когда [его] кости были доставлены в Рим. [И] действительно, обломками [костей был явлен] вид останков, [а] картиной [кусков] жезла было выражено обстоятельство [его] будущей кончины.

(17) И чтобы [наша] речь не блуждала по именам отдельных богов, послушай, что думают о могуществе солнца ассирийцы. Ведь богу, которого они почитают [как] высшего и величайшего, они дали имя Адад. Истолкование этого имени дает значение "один - единственный". (18) Итак, они почитают его как могущественнейшего бога, но присоединяют к нему богиню Адаргатис и им двум отдают всю власть [над] всеми вещами, считая [их] солнцем и землей и повествуя о их могуществе, отличаемом посредством всяких изображений, не с помощью множества имен, но с помощью знаков, которыми они снабжаются, обозначая многообразное превосходство двойственного божества. (19) Сами же знаки говорят о делах солнца. Ведь и замечательное изваяние Адада узнают по наклоненным [вниз] лучам, которыми показывают, что сила неба находится в лучах солнца, которые испускаются на землю. Изваяние Адаргатис отмечено отклоненными по направлению вверх лучами, [этим] показывается, что [все], что ни рождает земля, взращивается силой посланных лучей. (20) Под этим же [самым] изваянием находятся изображения львов, показывающие, что она является землей, тем же [самым] образом, каким фригийцы представляли, что Мать богов, то есть земля, едет на львах.

(21) Потом и теологи указывают, что мощь солнца относится к вершине всех сил. Они указывают на это в священнодействиях весьма краткой молитвой, говоря: "О солнце - всевластитель! [Ты] душа мира, сила мира, свет мира! " (22) И Орфей свидетельствует, что солнце является всем, в таких стихах:

Внемли, вращающий круг далекого вихря лучистый.

Вечно бегущий в кружениях небесных,

Зевс и Дионис пресветлый, моря отец и земли,

Солнце, родитель всего, блестящее всюду, златое!