Сборник статей, воспоминаний, писем

   Великая Октябрьская социалистическая революция открыла перед Московским Художественным театром огромные творческие перспективы. Она дала возможность театру выйти из глубокого кризиса, которым было отмечено его искусство в предреволюционные годы. Она сделала искусство Художественного театра мужественнее и сильнее. "...После Октября перед нами развернулась яркая действительность, которую строили простые и мужественные люди, сами не сознававшие героического характера своей революционной творческой деятельности. Как честные художники, мы оценили грандиозную мощь революции и замечательное обаяние простых и мужественных людей, делающих эту революцию" {Вл. И. Немирович-Данченко. Речь на сорокалетнем юбилее МХАТ 27 октября 1938 г. В кн.: "Статьи, речи, беседы, письма", стр. 152.}, -- признавались руководители театра. Отражая новую жизнь, рожденную революцией, ставя на своей сцене произведения советской драматургии, ставя пьесы Горького, МХАТ решал проблему создания героического характера, характера советского человека, революционера. В "Бронепоезде 14-69" и во "Врагах" Художественный театр с убеждающей силой достигал предельной глубины типического обобщения, страстного публицистического пафоса, высокой идейности искусства социалистического реализма. После Великой Октябрьской революции, заставившей театр пересмотреть свое творчество не только с точки зрения искусства, но и "с точки зрения величайших идей человечества", театр стремился по-новому подойти и к раскрытию классики.

   Мысль о постановке трагедий Шекспира на сцене Художественного театра всегда особенно волновала Станиславского и Немировича-Данченко. И теперь они хотели найти новое, иное, чем до революции, истолкование Шекспира. Однако в силу ряда обстоятельств эти замыслы Станиславского и Немировича-Данченко не получили своего завершения. "...Я оплакиваю лично свое будущее, что мне не удастся более поставить Шекспира так, как он мне чудится во сне, как я вижу его своим внутренним зрением и слышу своим внутренним слухом, Шекспира на основах симфонии, фонетики, ритма, ощущения слова и действия, на настоящем звуке человеческого голоса, на основах простого, благородного, постепенного, последовательного логического развития чувств и хода действия", -- писал в 1924 году Станиславский в одном из писем, делясь с Немировичем-Данченко своей мечтой о постановке Шекспира. Решение "шекспировской проблемы" для Станиславского всегда было связано с раскрытием новых возможностей и перспектив для искусства Художественного театра.

   На учебных занятиях в Оперно-драматической студии его имени 75-летний Станиславский занимался "Ромео и Джульеттой" и "Гамлетом". "Высшая трудность, которая существует в нашем искусстве, -- это "Гамлет",-- говорил Станиславский ученикам. -- Вы на "Гамлете" поймете все то, что требует больших чувств и слов... Вы будете жить "Гамлетом" -- этим лучшим произведением искусства" {"К. С. Станиславский говорит о "Гамлете". Последние беседы с учениками. "Советское искусство", 10 августа 1938 г.}. Станиславский решительно и категорически отвергал ту концепцию "Гамлета", которая была основой старого спектакля МХТ. "Мне интересно сделать его по-новому. Я многое осознал и передумал с тех пор, как Крэг у нас в театре ставил "Гамлета". Как много мы тогда мудрили и как, в сущности, это просто", -- указывал Станиславский в беседе с ассистентами, выдвигая в противовес реакционной символике Крэга реализм Шекспира, его четкую логику и последовательность действия {В. А. Вяхирева, Л. П. Новицкая. Экспериментальная работа К. С. Станиславского над пьесами "Гамлет", "Ромео и Джульетта", "Коварство и любовь". Рукопись.}.

   Немирович-Данченко в последние годы своей жизни смело и уверенно шел к "Гамлету", видя в нем завершение своих многолетних режиссерских исканий, и в то же время разрабатывал постановочные планы "Короля Лира" и "Антония и Клеопатры". Как и Станиславский, Немирович-Данченко полностью отвергал крэговскую редакцию "Гамлета" в МХТ, так как "дорога была не настоящей", "мы сидели между двух стульев" и "следа спектакль не оставил" {Беседа Вл. И. Немировича-Данченко о "Гамлете", 17 мая 1940 г. Стенограмма. Музей МХАТ.}. Стремясь к соединению мужественной, поэтической простоты с психологической и социальной правдой, Вл. И. Немирович-Данченко видел в Шекспире суровый и напряженный мир огромных страстей и ярких темпераментов. Тема _п_о_д_в_и_г_а, тема _о_б_щ_е_с_т_в_е_н_н_о_й_ _с_п_р_а_в_е_д_л_и_в_о_с_т_и_ волновала его.