Сборник стихов

Игорь Шкляревский

ВОСПОМИНАНИЕ О СЛАВГОРОДСКОЙ ПЫЛИ

Это пыль на обочине                        или поэзия пылиили полустихи, полупрозана бутылках портвейна                                молдавского красного.Тихий Славгород в жарком июлеиногда проезжает по улице автомобильи за ним подымается облако пыли,залетая в окно бухгалтерии УЖКХ.Все ушли на обед и окно не закрыли.А оттуда по радио                        плачут виолончели.Голос диктора:

                                — Каприччиозо Сен-Санса.И взмывает душа,                        вспоминая качели.На обочине белой дороги                        долго ждём грузовики курлычет под камнем родник.Удлиняются тени, уходит жара.С огурцом в кобуре участковый                                высматривает завхоза,объезжая плакучие ивы над Сожем.От него не уйдёшь…                        Пыль показывает следы.Их приятель лесник                        истерзался вопросом:почему нам всё время видна                        одна сторона Луны?Неужели Луна не вращается?

Плачет после второго стакана,под задумчивым взглядом завхоза.Между тем раскалённое солнце                                зашло за лесаи на Славгород с неба спустилась прохлада.— Посоли огурец и не плачь.                                — Наливать ему больше не надо.Тихо реют под звёздами их голоса.

Владимир Гандельсман. Техника расставанья

БЛОКАДНАЯ БАЛЛАДА

Жили мы на Шкапина, трое в комнате,улица вела к вокзалу, вокзал к стране,улица промышленная в саже-копоти,мать, мы с братом, отец на войне.В память невеликую мою, утлуюврезалось: воронка, мы с соседом моим

смотрим, как откачивают воду мутную,воду мутную, вдвоём стоим.После — голод, крошки хлеба не выклянчишь —трупы сплошь — на тротуаре, на мостовой,я боюсь покойников, но сердце выключишь —и живёшь как мёртвый, но живой.Штабелями складывали их в загонеу вокзала нашего, помню, что когдаодного несли — в нём булькала, как в бидоне,переливалась внутри вода.Что ужаснее мора многолюдного,от ранений лучше погибнуть пулевых,но в сраженье, а не от голода лютогоот нехватки плодов полевых.Жили мы на Шкапина, двое в комнате,мать пристроила брата к добрым людям, следзатерялся надолго в военном грохоте,

а нашёлся через тридцать лет.Животину выпятивши рахитную,помню, как девчонка плачет, щёки дрожат,что отец лежит, лежит да под ракитою,а над ним что вороны кружат.Многого не помню, мал я был годами,к третьему лету войны начал доходить,тетка Люда съесть меня предлагала маме,людоедка, что и говорить.Плач недавно я читал Иеремии,и когда на это наткнулся, весь притих:руки мягкосердых женщин детей варили,чтобы стали пищею для них.Словом Господа всё земное сдобрено,тех, мол, и наказываю, кого люблю.Значит, нас любил Господь как-то особенно,Да. Особенно. Вот и терплю.

С ЛИДОЙ