Сбытчик. Плата за шантаж. Топор

— Не знаешь, Коттон, сколько ему лет?

— Жильцы говорят — под девяносто.

— Кому понадобилось убивать такого старика? — удивился Форбс.

— Он сам скоро отдал бы концы, — сказал Фелпс.

— У нас как-то раз было убийство недалеко от угла Седьмой Калвер, — сказал Форбс. — Знаете этот район?

— Угу, — промычал Карелла.

— Так убитому было сто два года. Как раз праздновали его день рождения.

— Шутите?

— И не думаю. Его застрелили, когда он разрезал именинный пирог. Упал прямо на пирог, а в нем сто три свечки — одна про запас, чтоб он пожил. Тут же умер.

— Кто же его убил? — спросил Хейвз.

— Его мамаша, — ответил Форбс.

Наступило молчание. Затем Хейвз проговорил:

— Ты, кажется, сказал, что ему было сто два года.

— Точно, — подтвердил Форбс.

— Сколько же было его матери?

— Сто восемнадцать. Она вышла замуж в шестнадцать.

— Почему она его убила?

— Не ладила с его женой.

— Так у него жена была?

— Конечно.

— А ей сколько лет?

— Двадцать семь.

— Кончай, — сказал Хейвз.

— Он думается шучу, — сказал Форбс, подтолкнув локтем Фелпса.

— Какие тут шутки, — сказал Фелпс и расхохотался.

Он посмотрел на часы.

— Ну, ладно, нам пора. Держите нас в курсе, ребята, идет?

— Все в трех экземплярах, — добавил Форбс.

— Удивляюсь, как это вы вообще пожаловали в такой холодный день, — сказал Карелла.

— Разве это холод, — сказал Форбс, — у нас в управлении такие деньки выдаются — в сосульку превратишься.

— Послушайте, — сказал Хейвз, как будто его вдруг осенило. — Почему бы вам самим не заняться этим делом?

— Нет-нет, — сказал Форбс.

— Не положено, — добавил Фелпс.

— Было бы нарушением, — сказал Форбс. , „

— Убийства расследуются тем участком, которому сообщили, — сказал Фелпс.

— Знаем, но я думал…

— Нет-нет.

— Я думал, — сказал Хейвз, — что поскольку вы имели дело С гериатрией…

— С каким Гэри?

— Так, к слову пришлось, — сказал Хейвз.

Уголком глаза Карелла заметил, что полицейский, стоявший возле двери, подает ему знаки. .

— Извините, — сказал он и быстро пошел к. выходу. — В чем дело? — спросил он полицейского.

— Стив, там снаружи парень бродит по переулку, без пальто. Погода вроде не такая, чтобы разгуливать в одной рубашке, как думаешь? На дворе 42 градуса мороза[30]

— Где он? — спросил Карелла.

— Мы его задержали. Он у нас здесь, наверху.

Карелла повернулся и жестом подозвал Хейвза.

— В чем дело? — спросил Хейвз.

— Наши ребята обнаружили какого-то типа в переулке в одной рубашке.

— Интересно, — пробормотал Хейвз.

Человек, который бродил по переулку, оказался высоченным Негром. Он был одет в рабочие брюки из грубой ткани и белую рубашку с расстегнутым воротником,' обут в туфли на резиновой Подошве. Лицо его было совсем черным, со шрамом на переносице, рубашку распирали могучие мускулы. Когда Карелла и Хейвз подошли, он пританцовывал, как боксер, готовившийся к удару. Рядом с ним стоял полицейский с дубинкой в руке, но негр не обращал на него никакого внимания. Сощурив глаза и балансируя на носках, он следил за приближавшимися детективами. '

— Твое имя? — спросил Карелла.

— Сэм.

— Фамилия?

— Сэм Уитсон.

— Что ты делал в переулке, Сэм?

— Я работаю в этом доме, — ответил Сэм.

— Кем? ,

— Я работаю на мистера Лэссера, — сказал Сэм. ‘

— Что же ты делаешь? .

— Я рублю бревна для него, — сказал Сэм

На мгновение воцарилась полная тишина. Карелла взглянул на Хейвза, потом снова перевел глаза на Уитсона. Полицейский, который стоял возле Сэма с дубинкой наизготове, и другой, позвавший Кареллу, отодвинулись на шаг от огромного негра, и их руки незаметно скользнули к револьверам.

— А что ты делал в переулке, Сэм? — спросил Карелла.

— Я ж сказал, — ответил Уитсон. — Я работаю на мистера Лэссера. Я рублю бревна для него.

— Ты рубил бревна в переулке?

— Да, сэр, — ответил Сэм, но тут же энергично замотал головой. — Нет, сэр, я готовился рубить бревна.

— И как же ты готовился? — спросил Хейвз.

— Я шел за топором.

— Куда?

— Мы его держим в сарае для инструментов.

— Где это?

— Там, позади.

— Где позади?

— В сарае для инструментов, — сказал Уитсон.

— Ты что, хочешь меня запутать, умник? — спросил Хейвз.

— Нет, сэр.

— Не советую умничать.

— Я не умничал.