Счастливое старение. Рекомендации нейробиолога о том, как жить долго и хорошо

Сегодня в наших силах в масштабах всего общества изменить представления о том, что значит быть пожилым человеком. Очень часто преклонный возраст связывают с ограничениями, недугами и грустью. Безусловно, по мере старения в нашей жизни и правда остается все меньше дел, которые мы выполняем так же хорошо, как в молодом возрасте. Однако необязательно все пожилые люди грустят или пребывают в депрессии. Некоторые действительно чувствуют себя так, но в целом старики счастливее молодых. Счастье начинает убывать ближе к 40 годам, когда наступает кризис среднего возраста (кто-нибудь слышал о таком?), а сразу же после достижения 54 лет начинает резко прибывать. Такая ситуация наблюдается в 72 странах, от Албании до Зимбабве[963].

Рисунок скопировала Линдси Флеминг из: A. A. Stone et al., “A Snapshot of the Age Distribution of Psychological Well-Being in the United States,” Proceedings of the National Academy of Sciences 107, no. 22 (2010): 9985–9990.

Конечно же, можно придумать историю, чтобы объяснить это явление социальными факторами. Вот что о снижении уровня благополучия в среднем возрасте говорит писатель Дэниел Пинк:

Одна причина может заключаться в разочаровании из-за несбывшихся ожиданий. В наивные 20–30 лет у нас большие надежды и радужные перспективы. А затем, подобно небольшой течи в крыше, в жизнь просачивается реальность. Только один человек становится главой компании – и это не вы. Некоторые браки разрушаются – и ваш, к сожалению, принадлежит к их числу. …И все же мы не остаемся на этом эмоциональном дне долго, поскольку со временем корректируем свои стремления и осознаем, что жизнь довольно хороша. В общем, в среднем возрасте у нас наступает спад, потому что мы не умеем составлять прогнозы. В молодости наши ожидания слишком велики[964]

.

А может, здесь уместно объяснение Веллемана: человек как вид стремится наполнить свою жизнь смыслом. Оглядываясь назад, мы находим счастье в осознании того, что неизбежные трудности, с которыми нам пришлось столкнуться, привели нас туда, где мы есть. Даже если наше положение ухудшилось, мы радуемся тому, что живы и в нашей жизни было что-то хорошее. Конечно, мы предпочли бы улучшить свое положение, но переосмысливаем и пересматриваем жизнь в позитивном ключе. Это согласуется с теорией социально-эмоциональной избирательности Лоры Карстенсен (как мы видели в главе 6, посвященной жизни среди людей). Люди преклонного возраста живут не так, как молодые, они больше времени занимаются тем, что им нравится. Неудивительно, что они счастливее 40-летних, которые делают то, что им не по душе, ради того чтобы добиться успеха и в конечном счете, как они надеются, насладиться плодами труда, который не приносит им счастья. Помимо этого, люди преклонного возраста выражают позитивное отношение к жизни: они гораздо чаще замечают и запоминают положительные стимулы и события. Склонность к позитивному мышлению обнаруживается у них в различных ситуациях, таких как работа краткосрочной и автобиографической памяти, внимательность к лицам с положительными эмоциями, воспоминания о приятных лицах людей, запоминание информации о здоровье и благоприятная интерпретация эмоционально неоднозначных ситуаций[965].

Какова нейрофизиологическая основа такой склонности к позитивному мышлению? По мнению Карстенсен, это обусловлено нисходящими (сознательными) изменениями в мотивированном познании, смещающими приоритеты в сторону целей, приносящих эмоциональное удовлетворение. В действительности селективное внимание и мотивированное познание связаны с такими областями головного мозга, как вентромедиальная зона префронтальной коры и расположенная рядом передняя поясная кора[966]. Оказалось, у пожилых людей эти области мозга особенно активны. Возможно, именно это способствует их позитивному настрою и субъективному благополучию.