Седьмая свеча

– Не называй меня голубушкой – сколько раз можно об этом просить, голубь мой сизокрылый!

– Не злись, пожалуйста. Я знаю, что ты ходила к врачу, вот спешу узнать, как самочувствие и каков диагноз.

– Самочувствие прекрасное, настроение прескверное, диагноза никакого. Удовлетворен? Ой, чуть не забыла: беременна я, видно, ты в прошлый раз не поберегся! – На другом конце линии повисла гнетущая тишина. Ольга взяла себя в руки и изменила тон: – Иван Степанович, где ты? Я пошутила про беременность. Настроение паршивое, так что ты попал под горячую руку.

– Звонила Маргарита Львовна…

– А, Маргарет Тэтчер! Жаловалась, что я обозвала ее жабой? Это я не со зла, просто настроение было отвратительное.

– О жабе она ничего не говорила. Настаивает на твоей госпитализации в их больницу.

– Хочет свести счеты с помощью капельниц и клизм? Я не дамся. Чувствую себя совершенно здоровой, только нервы расшатались. Неделя затворничества дома – и я восстановлюсь. Хочу написать заявление на отпуск за свой счет. На неделю-другую. Подпишешь?

– Она говорит, что у тебя симптомы, свидетельствующие об отравлении промышленными ядами. Это возможно?

– Она выжила из ума! Я просто переутомилась. И я жалею, что пошла к ней на прием.

– Я бы на всякий случай все-таки порекомендовал тебе лечь в больницу на обследование. Неделькой можно пожертвовать.

– А ты будешь мне передачи носить? Молчишь? Значит, под покровом темноты пробираться ко мне домой можно, а принести пару апельсинов в больницу страждущему человеку нельзя?

– Я к тебе отправлю профорга с апельсинами и мандаринами.

– Дело не в апельсинах… Давай заканчивать разговор, а то у меня страшная головная боль. Я не лягу в больницу, а отпуск за свой счет возьму.

– Давай не делать скоропалительных выводов. Поспи, успокойся, а потом решишь. В любом случае, надо сделать клинические анализы. Маргарита Львовна уже выписала направление.

– Видеть не хочу эту жабу!

– Ладно, я сам за ними к ней заеду, тем более у меня есть к ней небольшое дельце.

– Иван Степанович, а ты, оказывается, донжуан! Крутишь женщинами, лишенными мужского внимания, как хочешь.

– Оля, зачем так… Тем более по телефону. Сама знаешь, что, бывает, вклинятся и слушают чужие разговоры.

– Хорошо, лишим их этой возможности. Пока.

– До свидания, Оля… – Он не успел договорить, как Ольга повесила трубку.

Сон все не шел. Она встала и закурила сигарету. Переоделась в халат. Вдруг быстро подошла к входной двери, открыла ее, вышла на площадку и подняла коврик. Под ним лежали высушенные жаба и летучая мышь. Ольга курила, бездумно глядя на эту странную парочку.

Начала открываться дверь в квартире напротив, и Ольга быстро опустила коврик. Вышла старушка-соседка, поздоровалась и остановилась возле нее.

– Как там Глебушка? – спросила она.

– Нормально. Недавно была у него, уже попривык там. Помните, рассказывала, что сильно болел? Теперь пошел на поправку.

– Слава тебе, Господи! А мне все не верится: хорошим же парнем был, всегда здоровался, вежливый такой – и чтобы убить человека?! Родители тоже хорошие были, жаль только, рано ушли из этой жизни.

– Все в этой жизни случается не так, как мы планируем.

– К сожалению, да. Вот у моих…

– Извините, – прервала ее Ольга, – я вспомнила, что должна позвонить на работу. В следующий раз обязательно договорим. До свидания, всего вам хорошего. – Захлопнув за собой дверь, она прильнула к ней ухом.

Старушка еще долго стояла на лестничной площадке и что-то бормотала. «Шалава, чужих мужиков дома ублажает, пока муж там мается», – разобрала Ольга. У нее разыгралась фантазия или старушка и в самом деле так о ней отозвалась? С сильно бьющимся сердцем она подождала, пока стихнут шаги соседки, и вновь открыла дверь. Веником смела высушенных тварей на газету и, брезгливо морщась, не поленилась вынести на улицу, в мусорный бак. Вернувшись домой, вновь закурила. «Кто этот таинственный исполнитель? Судя по моему состоянию здоровья, он или она не новичок в этих делах. Начинать надо будет с села и обязательно разыскать Галю – уж я постараюсь ее разговорить и узнать, кто решил меня сжить со свету. Впрочем, имя заказчика может стать для меня неожиданностью, возможно, это кто-то не из близких знакомых, имеющий на меня зуб, та же Вика. Подобная месть в ее духе, и у нее хватит авантюрного пыла поквитаться со мной. Итак, более важного дела у меня не должно быть, потому что это вопрос жизни и смерти. Мама не побереглась – и теперь в могиле».

Ольга уже не сомневалась, что смерть Ульяны была вызвана отнюдь не естественными причинами.

Она вспомнила, как постепенно угасала ее мама. Вначале по непонятным причинам у нее появилась непрекращающаяся рвота с кровью и желчью, неожиданные позывы в туалет. У нее пропал аппетит, начали сыпаться волосы – предмет ее гордости! Да, у мамы сыпались волосы, как сейчас у нее! Это один и тот же исполнитель – ее «заказали», как и маму! Вдруг сильная тошнота согнула ее пополам, и не успела она добежать до туалета, как ее стало выворачивать наизнанку. Она рвала с кровью, как и ее мать. Больше никаких сомнений не было!