Седьмая свеча

Ее домашний адрес брала у бабы Маруси Галя, Софья не брала. Где еще она могла его взять? Разве что у Глеба. А заодно и ключи. А зачем тогда Гале спрашивать у бабы Маруси ее адрес, если она могла его узнать у Глеба? Все сходилось на Софье. Завтра она на всякий случай все же позвонит майору Бондарчуку и… – Вдруг она даже застонала от досады, почувствовав позывы к рвоте. Иван Степанович резко остановил «ланос».

– Что с тобой? – встревожился он.

Немного придя в себя, она молча открыла дверцу машины, и ее начало выворачивать наизнанку, рвота была с желчью и кровью. В одно мгновение онемели ноги, перед глазами все поплыло. Она почувствовала, что теряет сознание, и откинулась на Ивана Степановича. От кислого запаха, идущего из ее рта, его тоже начало мутить. Он слегка придерживал отяжелевшее бесчувственное тело, голова Ольги оказалась между ним и рулем, и у него не было возможности выйти из машины. Интуитивно он стал массировать Ольге виски.

Сознание вновь вернулось к ней, но в голове обрывки мыслей водили хоровод, возникали непонятные ассоциации. С большим трудом она поймала мысль, поразившую ее перед приступом: «Как некто смог выйти на Глеба, ведь она никому не говорила, где он отбывает срок?»

Состояние ее здоровья с каждым днем становится все хуже и хуже. Необходимо завтра же побывать в Сосновке у бабы Анисьи и попытаться выяснить, уж не ее ли рук дело эта порча? Да и к Софье сегодня она уже не поедет. Только завтра с утречка. Отец Никодим, по слухам, ранняя пташка. Как только он уйдет, так Ольга сразу же в дом. Сегодня же ей никуда не хотелось ехать – совсем не было сил. Она с трудом подняла голову с колен Ивана Степановича и села.

– Будем ночевать здесь. В доме матери. Доедешь до того дерева, сверни налево, в переулочек, и сразу останавливайся. Там оставим машину на ночь. Дальше пойдем пешком, здесь недалеко – пятая хата справа.

– Не надо этого делать, Оля. Поедем лучше домой, по дороге заедем в больницу скорой помощи. Тебе совсем плохо.

– Я лучше знаю, что делать. Ты должен понимать, что у меня осталось не так много времени. У тебя есть в машине питьевая вода? Лучше, конечно, минеральная.

– Вот, возьми.

Ольга пила воду мелкими глотками, постепенно приходя в себя. «Чувствую себя уже не очень плохо, а просто плохо», – подумала она и усмехнулась.

– Оля, давай все-таки… – начал было Иван Степанович, но она его прервала:

– Мы ночуем здесь!

– Я боюсь оставлять автомобиль без присмотра, – робко возразил он.

– Хорошо. Будешь ночевать в машине. Когда замерзнешь – придешь. Постучишь в окошко, я открою, отогрею. Дом не перепутаешь? Пятый с правой стороны, – напомнила она.

Иван Степанович заехал в указанный переулок и остался один в машине, раздираемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, ему не хотелось, чтобы больная Ольга находилась одна в пустом нетопленом доме, с другой стороны, он боялся бросить без присмотра «ланос» – вдруг сельские умельцы «разуют» машину чужака, уволокут колеса, снимут магнитолу или спьяну бросят бутылку в лобовое стекло? А еще он по-прежнему задавал себе вопрос: зачем ему надо было влезать в это сомнительное предприятие? И снова не находил ответа.

За все время, пока колесили по селу, они не встретили ни одной живой души. Только иногда из темноты их облаивали собаки. А здесь не было слышно и собачьего лая. Село казалось вымершим.

Иван Степанович решил до часа ночи посидеть в машине и тогда, если все будет в порядке, перебраться в дом.

39

Ольга с удивлением и досадой обнаружила входную дверь открытой. Одна из петель для навесного замка, теперь бесполезного, была вырвана. Галя, видно, не обманывала – кто-то тайком навещал опустевший дом.

Ольга затаила дыхание и прислушалась. Темный молчаливый дом словно таил в себе угрозу, и у нее не возникло ощущения, что это ее «родное гнездо». Она заколебалась: может, пойти оторвать от машины Ивана Степановича? Вдвоем будет не так страшно, да и безопаснее. Потом все-таки решилась и, вынув из сумочки револьвер, переступила порог. С револьвером в руке было уже не так страшно, и она отметила, что он более надежный защитник, чем Иван Степанович.

Когда Степан подарил ей этот тяжелый для дамских рук «бульдог», он объяснил, что в его барабане «винегрет» – газовые патроны чередуются с резиновыми. Силу «бульдога» он продемонстрировал в лесу, поставив на бок пустую банку из-под шпротов в десяти шагах от себя. Эхо выстрела тогда оглушило Олю, и она увидела, что в дне банки образовалась большая рваная дыра неправильной формы. Потом он научил стрелять и ее. Но до сих пор ей не приходилось применять револьвер.