Седьмая свеча

«Можно считать, что поход сюда дал удовлетворительные результаты, – размышляла она, – но стоит пойти дальше и попробовать проникнуть в святая святых – реанимацию, где в беспомощном состоянии пребывает моя противница, чтобы понять, насколько все у той плохо». Галя решительно зашла в первую попавшуюся больничную палату. Здесь стояло восемь коек, и все были заняты тяжелобольными – спертый воздух, насыщенный человеческим отчаянием и болью. Здесь казалось, что время остановилось. У окна лежал в беспамятстве паренек лет шестнадцати, он, похоже, бредил. Рядом с ним сидела осунувшаяся полная женщина с воспаленными красными глазами. Она периодически смачивала ему губы влажной ватой.

– Извините за беспокойство, – обратилась к ней Галя, – можно я здесь оставлю верхнюю одежду, а то к подружке после операции не пускают. Я халатик надену, может, и прошмыгну к ней?

Женщина молча кивнула в знак согласия. Галя быстро переоделась и перекинула пальто через спинку кровати.

– Это ваш сын? – спросила она у женщины.

Та снова кивнула.

– А что с ним приключилось? – спросила Галя, просто чтобы спросить.

– Играл он. Играл с товарищами, вот и доигрался, – тихо ответила женщина и заплакала.

Галя не стала ждать продолжения истории и вышла из палаты. Теперь она могла сойти за студентку-практикантку, одну из множества снующих здесь, за санитарку или медсестру.

Вскоре она увидела светящуюся табличку «Реанимационное отделение» и под ней грозное предупреждение: «Посторонним вход воспрещен», но смело открыла дверь. Здесь было гораздо спокойнее, чем в коридоре.

«Палат в отделении немало, так что Ольгу будет не так просто найти, – подумала Галя и решительно направилась к первой от входа двери. Та неожиданно распахнулась прямо перед ней, и на нее налетел высокий молодой мужчина в униформе цвета морской волны. Галя вскрикнула и отлетела к стенке. При столкновения с головы мужчины слетела шапочка.

– Что ты здесь делаешь?! – со злостью спросил он, не спеша наклоняться за шапочкой и сверля девушку черными глазищами.

– Я здесь на практике, а только что мне стало известно, что сестра… двоюродная попала сюда. Хотела узнать, что да как, чтобы тетке сообщить, а то та очень переживает, – сбивчиво стала объяснять Галя и, наклонившись, сама подняла с пола шапочку, стряхнула с нее несуществующую пыль и подала мужчине.

– А на каком курсе ты учишься? – подозрительно спросил мужчина, надевая на голову шапочку.

– На первом, – ответила Галя, боясь назвать один из старших курсов, – а вдруг этому верзиле придет в голову задавать каверзные вопросы на медицинскую тему?

– Ты мне мозги не пудри! – строго сказал мужчина. – Практику проходят после третьего курса. Из тебя медичка, как из меня балерина.

Галя, мысленно представив этого крупного, с выпирающим животом-«арбузиком» мужчину в одеянии балерины, несмотря на серьезность ситуации, прыснула.

– Ой, извините! – сразу спохватилась она. – Я вот представила…

– Приключений ищешь? – резко прервал ее мужчина, но сбавил тон и миролюбиво добавил: – Давай на выход, быстро, быстро!

– Я про двоюродную сестру правду сказала. Ее зовут Оля Костюк – сегодня к вам поступила.

– Ну и что с того? Давай быстро на выход, у меня нет времени тобой заниматься!

– А я беременная и мне отказывать нельзя, иначе у вас все пойдет шиворот-навыворот! – бросилась она в атаку.

– А у тебя справка есть, что ты беременная? – сощурившись, спросил мужчина.

– Нет. Но я… – растерялась Галя.

– Пошли на гинекологическое кресло, поглядим, что у тебя там! – Мужчина, развернувшись, жестом велел ей идти за ним.

Галя покорно поплелась следом. Через три шага он обернулся, посмотрел на нее и улыбнулся.

– Ладно, считай, что ты меня достала. Что тебе нужно? – спросил он.

– Одним глазком взглянуть на Олю! – попросила Галя.

– Твоя сестренка в критическом состоянии, все время без сознания. Если честно, то вряд ли выкарабкается, просто удивительно, что до сих пор жива. Если это можно назвать жизнью – она в коме. Жизнь овоща, – вздохнув, сказал он.

– А одним глазком? – вновь попросила Галя.

– Ладно, иди за мной.

У Ольги была забинтована голова; мертвенно бледная, неподвижная, она вся была опутана проводами. На экране рядом стоящего прибора бежала изломанная линия, информирующая о том, что у нее по-прежнему бьется сердце, пусть и очень слабо. Галя невольно почувствовала жалость к этой молодой женщине, хотя и предприняла столько усилий, чтобы ее уничтожить. Она подошла поближе и дотронулась до ее руки, холодной и безжизненной.

Внезапно Ольга, открыв глаза, пронзила Галю взглядом, словно до этого она притворялась, поджидая ее. Рука Ольги, ожив, крепко схватила Галину руку, и ту точно ударило током.

– Теперь ты одна из нас! – прохрипела Ольга. – Будь ты проклята!

– Невероятно! – вскрикнул за спиной Гали мужчина.

Она невольно обернулась и увидела его выпученные от удивления глаза. Когда она вновь посмотрела на Ольгу, та снова лежала неподвижно, будто труп, и больше не сжимала ее руку. Запиликал прибор, и по экрану побежала прямая зеленая линия.