Седьмая свеча

– Я сам могу передачу отвезти, – запротестовал Глеб, правда, нерешительно: он терпеть не мог ходить по базарам и магазинам. Покупки всегда делала Ольга, даже если приобретались вещи для него. – Планирую зайти на работу – есть ряд неотложных дел…

– Вот-вот. Отвлечешься от всех неприятностей. Тебе надо обязательно сходить к следователю-дознавателю по поводу ДТП. Позвонишь мне, расскажешь, что они собираются тебе «шить». Огонь надо тушить сразу после возгорания, не ожидая, когда он наберет силу.

– Ты так думаешь? Я ведь никого не задел, только свою машину помял. – Глеб привык жить в своем тесном круге, который составляли Ольга, работа, дом, Степан и еще двое-трое старых друзей, отдых в Турции или Египте – в других странах он бывал только по работе. Все, что выходило за границы этого круга, вызывало у него беспокойство и нежелание этим заниматься.

– Все намного серьезнее. Во-первых, с автобусом ты все же столкнулся, поэтому не мешает встретиться с его водителем и разойтись полюбовно. Во-вторых, считай, это ДТП с тяжкими последствиями – Оля в больнице, так что ты уже без прав, возможно, года на два, а может, тебе даже светит срок. – Заметив, что Глеб собирается что-то возразить, добавил: – То, что это твоя жена, ничего не меняет. Может светить «химия» или условное – что тебе больше нравится? Ты еще съездил кому-то по морде, теперь моли Бога, чтобы этот мужик не подал заявление в милицию. Тебя не теребят по этому поводу?

Глеб молча пожал плечами. На душе у него от слов Степана стало тоскливо. Это чувство было знакомо ему с далекого детства, когда отец пытался приучить его к рыбалке. Он не находил удовольствия в том, чтобы часами завороженно глядеть на поплавок или забрасывать спиннинг с инерционной катушкой и вечно запутывающейся леской. Рыбу он любил только морскую и уже приготовленную. И предпочитал сам определять, на что тратить свое время.

– Это хороший знак. Третье – самое главное. – Степан испытующе посмотрел на Глеба.

– Что еще не так? – недовольно буркнул тот.

Перспектива мотаться по ГАИ и судам вызвала у него резкий упадок сил. Как же ему не хотелось этим заниматься! И это было гораздо хуже настойчивости отца в детстве, когда можно было делать вид, что ловишь рыбу. Лишиться прав или получить судимость ему совсем не улыбалось, и он понимал, что, несмотря на все свое нежелание, придется этим заняться серьезно.

– В-третьих, у тебя есть друг, который, в свою очередь, имеет очень много друзей и поэтому постарается утрясти все эти вопросы с минимальным для тебя ущербом. – Степан победоносно посмотрел на Глеба, словно ожидая аплодисментов.

– Спасибо, – прочувствованно сказал Глеб, и у него от сердца отлегло. Степан – не балаболка, всегда держит слово, хотя иногда он так себя ведет, что его можно посчитать несерьезным человеком. Раз он пообещал, то, скорее всего, уже успел переговорить с нужными людьми.

– Кроме спасибо с тебя виски, и одной бутылкой ты не отделаешься. Возможно, тебе придется поить меня до конца жизни, – заявил Степан. – А это очень долго – у меня в роду все долгожители.

– Заметано! – повеселев, сказал Глеб. – Ну что, по коням?

13

В белом тесноватом для него халате Глеб чувствовал себя ужасно большим и неуклюжим. Пройдя через заветную дверь, из-за которой, чтобы взять передачу для Ольги, обычно появлялась крутобедрая медсестра в голубом, он оказался в длинном светлом коридоре. Путеводителем ему служили плавно колышущиеся аппетитные ягодицы сестрички, вышагивающей впереди него. Он так увлекся их созерцанием, что, когда они перестали колыхаться, с разбега налетел на остановившуюся медсестру. Невольно обхватив ее за талию, он встретился с ней взглядом. Она холодно ему кивнула, но он почувствовал, что сестричку он интересует, хотя она скрывала это под маской безразличия.

Глеб считал себя большим знатоком женской психологии не только потому, что был профессиональным психологом, но и потому, что за свою жизнь он познал немало женщин. Так случилось, что у него не было неразделенной любви, как у большинства людей. Одноклассница Люба, в которую он влюбился в девятом классе, ответила взаимностью, но, когда после окончания школы она поступила в вуз в другом городе, он особо не переживал, сразу нашел себе другой объект любви, и снова – взаимность. Он никогда не ощущал себя одиноким – постоянно рядом с ним по жизни шла женщина, девушка, и, когда она внезапно по каким-то причинам покидала его, сразу находилась другая. Расставания не были для него болезненными, и, как он полагал, это происходило по обоюдному согласию и с сохранением добрых отношений. Только какие там отношения и зачем их сохранять? Он считал, что так получается благодаря его профессионализму как психолога и знатока женской души, который может просчитать все нюансы.