Седые дети войны: Воспоминания бывших узников фашистских концлагерей

Боже! Дай ума нашим политикам восстановить могущество нашей Родины!

Партизаны вывели

Тихонов Владимир Ильич

1935 г.р., ур. с. Хотяково Ефремовского р-на Тульской обл. Председатель Союза бывших малолетних узников фашистских концлагерей Малоярославецкого района. Проживает в г. Малоярославце Калужской области

Где-то в конце октября 1941 г, 27 или 28 числа, на повороте Симферопольского шоссе в сторону Воронежа нас подобрала немецкая автомашина. Мы, это наша мама Ольга Васильевна Тихонова 1903 года рождения, я, Владимир Ильич Тихонов 1935 года рождения, и сестренка Валентина Ильинична Тихонова, в то время грудной ребенок, 1941 года рождения.

Мы возвращались из-под города Щекино Тульской области к своему постоянному месту жительства в Ефремовский район той же области, село Хотяково Мечнянского сельсовета, возле Щекино. Мы находились временно у нашего дедушки. Он довез нас на подводе до поворота и там мы все вместе ждать попутную машину, чтобы доехать до Ефремовского района. Со стороны Орла подъехала крытая автомашина и остановилась. Сидевшие в ней немцы жестами показали, что они едут аккурат в сторону Ефремова и разрешили нам ехать с ними. Дедушка посадил нас в ту машину, а сам поехал обратно на подводе. Но немецкая автомашина пошла не в сторону Ефремова, в сторону Орла. Никакие наши просьбы и объяснения немцы принимать не стали.

Так привезли нас в город Мценск, где на ночь загнали в какой-то сарай, а утром посадили на другую автомашину и повезли дальше. Привезли нас в Белоруссию, в город Гомель. Прибыли мы в Гомель 28 или 29 октября, поздно вечером. Поместили нас в какие-то бараки, наподобие деревянных складских помещений. Помню, рядом стояли какие-то сельскохозяйственные машины, как я теперь понимаю, молотилки, веялки, косилки. Вместе с другими в этом месте мы пробыли под немецкой охраной числа до 20 ноября 1942 года. До сих пор не могу взять в толк, для чего немцы нас, большую группу женщин, детей, пожилых мужчин держали там под охраной. В смысле пропитания все это время нас предоставили самим себе. Иной раз откуда-то появлялся мерзлый буряк кормовой свеклы — и вся наша пища. Люди болели, дети начали умирать. Наверное, такая же участь ждала и нас с сестренкой. Но вышло иначе.

В одну из ночей в последних числах ноября двери нашего барака вдруг открылись и кто-то громко приказал, чтобы все мы выходили. Сначала мы испугались, но потом обрадовались. Говорили с нами на родном русском языке и требовали, чтобы мы быстрее покинули барак и следовали за этими людьми. Это были белорусские партизаны, которые пришли нас освободить. За эту ночь мы отошли от Гомеля километров на 15-20, все по лесу. Помню, во время короткой остановки партизаны нас покормили сухим пайком, хлебом, угостили чаем, дали сумочку картошки, другой пищи. И мы тут же пошли дальше. Правда, мы с мамой ехали в основном на повозке. Лишь когда на пути попалась топь, нас высаживали и бережно передавали из рук в руки, пока не кончились заболоченные места.

Той же ночью нас передали в какой-то другой партизанский отряд, который мама наша, вспоминая о тех событиях, называла бригадой. В том отряде мы пробыли около двух дней. А потом ночью нас передали какой-то другой партизанской бригаде. И так нас потом партизаны вели по лесам и передавали из рук в руки довольно долгое время. Впрочем, некоторые, кто покрепче физически и без детей, ушли сами и стали добираться самостоятельно. А нас партизаны вывели в место, которое как сейчас помню и как рассказывала мама, они называли неоккупированной зоной. Дальше нам нарисовали план, как добраться до родных своих мест, дали с собой кое-какие продукты, и мы стали добираться самостоятельно.

Дома мы объявились только к Новому году, числа 28—29 декабря 1942 года. Как раз на Новый год были дома. В родное свое село пришли со стороны Тамбовской области. Много можно рассказать о том, как шли мы тогда домой. Добирались на попутных повозках, на санях. Иногда удавалось проехать на автомашине, но машин после произошедшего с нами случая боялись. Чаще шли пешком. Все это было очень утомительно.

Наступила суровая морозная зима. Выпал глубокий снег. Поэтому мы порой на день-два задерживались в какой-нибудь деревне, отдыхали.

Как правило, местные жители относились к нам с большим сочувствием, пускали обогреться и отдохнуть в свои дома, делились последней пищей, которая у них была, старались устроить на какую-нибудь попутную повозку. Очень благодарны мы всем тем людям и никогда не забудем их доброе дело.

А вдвойне благодарны мы своим освободителям-партизанам. Лет прошло уже много, наверное, и в живых-то из них мало кто остался. Но пусть по ушедшим останется самая добрая память, а живым мы приносим свою искреннюю благодарность и молим Господа Бога за их здоровье и благополучие.