Сёгун (части 5-6)

- Это невероятно высоко, вы, наверное, ошиблись, - Блэксорн встал, чтобы дать отдохнуть спине, потом устало облокотился на планшир. Самураи и Урага из вежливости тоже встали. Считалось плохим тоном сидеть, если господин стоит.

- Прошу простить меня, Анджин-сан, - говорил Урага. - Но никак не меньше, чем пятьдесят процентов, а обычно - шестьдесят пять и даже до восьмидесяти. Почти двадцать лет назад отец-инспектор просил святого от... просил папу разрешить нам - разрешить обществу - ссужать под десять процентов. Он был прав в своем предположении - оно подтвердилось, Анджин-сан; это прославило христианство и привело много новых верующих ведь только христиане могли получать займы, всегда умеренные. Вы, в вашей стране, не платите такие высокие проценты?

- Редко. Это ростовщичество! Вы понимаете, что значит "ростовщичество"?

- Понимаю. Но у нас ссуда не считается ростовщичеством, если процент менее ста. Сейчас рис дорог, и это плохой признак - цена его удвоилась, с тех пор как я был здесь - несколько недель назад. Земля дешевая, самый подходящий момент покупать землю. Или дом. Во время тайфуна и пожаров сгорело, может быть, десять тысяч домов и погибли две или три тысячи человек. Вот и все, что я хотел вам сообщить, Анджин-сан.

- Очень хорошо. Вы прекрасно справились. Вы упустили свое настоящее призвание!

- Господин?

- Нет, ничего. - Блэксорн еще не знал, насколько можно шутить с Урагой. - Вы все сделали очень хорошо.

- Благодарю вас, господин.

Блэксорн некоторое время размышлял, потом осведомился о завтрашнем мероприятии, и Урага посоветовал ему все, что мог. Потом он рассказал, как спасся от патруля.

- Они отпустили вас из-за волос? - спросил Блэксорн.

- О да. Достаточно было их офицеру на меня взглянуть, - Урага вытер пот со лба. - Простите, здесь жарко.

- Очень, - вежливо согласился Блэксорн. Ему нужно было как следует обдумать полученную информацию. Он взглянул на море, машинально оценивая его состояние, также как неба и ветра. Все было нормально, рыбацкие лодки спокойно дрейфовали, подчиняясь приливу, на разных расстояниях от корабля, на носу каждой стояли под фонарями гарпунщики и время от времени кидали в воду свое оружие, и не зря - то и дело на гарпунах извивались и дергались прекрасные лещи, кефали или красные бериксы.

- И последнее, господин. Я пошел к миссии, прошелся вокруг. Стража очень строгая, и мне сперва не удалось туда войти - по крайней мере, думаю, что не смог бы, если бы как-то случайно не проскочил, минуя стражу. Пока я там стоял - видел, как внутрь вошла Дзиммоко, служанка госпожи Тода.

- Вы уверены?

- Да. С ней была другая служанка. Я думаю...

- Госпожа Марико? Тайком?

- Нет, господин. Я уверен, что нет. Эта вторая служанка была очень высокая.

Блэксорн посмотрел на море и пробормотал про себя: "Что же все это значит? "

Урагу продолжал:

- Госпожа Марико хрис... она католичка, да? Она прекрасно знает отца-инспектора. Это он ее крестил. Госпожа Марико самая важная, самая известная в стране после трех самых-самых знатных: госпожи Ошибы, госпожи Дзендзико и Ёдоко-сама, жены Тайко.

- Марико-сан, быть может, пожелала исповедаться? Или послушать мессу? Собрание прихожан? И послала Дзиммоко договориться об этом?

- Об этом или обо всем, Анджин-сан. Все госпожи дайме, обе подруги генерала и те, кто могут быть настроены против него, строго ограничены в передвижениях за пределами замка. Как только они приезжают туда, они остаются в нем, как рыба в золотом садке, ожидающая гарпуна.

- Хватит! Достаточно этих мрачных разговоров!

- Простите. Я думаю, Анджин-сан, госпожа Тода теперь уже больше не выйдет оттуда. До тех пор, пока не наступит девятнадцатый день.

- Я просил вас - перестаньте, пожалуйста! Я понял про заложников и про последний день. - На палубе было тихо, голоса умолкли. Охрана спокойно отдыхала, дожидаясь своей вахты. О корпус бились мелкие волны, такелаж уютно поскрипывал.

Через минуту Урага опять заговорил:

- Возможно, Джиммоко принесла приглашение - просьбу встретиться с ней отцу-инспектору. Она, конечно, была под наблюдением сразу после пересечения Первого Моста. Конечно, Тода-Марико-нох-Бунтаро-нох-Джинсаи была под охраной с того момента, как пересекла границу владений господина Торанаги.

- Можно нам будет узнать, если отец-инспектор пойдет в замок?

- Да. Это легко.

- А узнать, что он сказал - или что сделал?

- Это очень трудно. Прошу простить меня, но они будут говорить по-португальски или на латыни. А кто говорит на этих двух языках кроме вас и меня? Меня узнают оба, - Урага показал на замок и город, - Там много христиан. Многие хотели бы оказать ему такую услугу - убрать вас или меня.