Сеятель Ветра

– Господа, – сказал Разиэль. – Вы хорошо понимаете, какая задача лежит на наших плечах. Мы должны противостоять разрушительной магии Тени. Мы все знаем, что Тень – это обратная сторона Света, и его сила почти равна силе Господа. Задача, что стоит перед нами, кажется выше наших сил. Может, так и есть. Но пусть никто не осмеливается падать духом. Если Господь захочет, чтобы мы полегли, мы поляжем, до последней минуты защищая Царство. Защищая так, как мы можем, – магией. Извините, что говорю такие слова. Это не затем, чтобы обидеть вас. Я не сомневаюсь в вашей верности, силе и честности. В Царстве нет лучше и вернее вас. Однако на поле битвы Сеятель будет стараться изо всех сил ослабить вашу волю, стойкость и силу. Подсунет нам мрачный образ поражения, отравит нашу психику страхом, чувством безнадежности и тщетности всякого сопротивления. Он захочет нас сломать, а мы будем сражаться без какой-либо защиты, кроме силы воли и способностей. Нам нельзя носить защитные амулеты или обложиться заклинаниями, потому что в этот раз мы должны принять на себя всю мощь Тени, чтобы защитить и освободить других. Мы, маги, станем их щитом. И, поймите это хорошо, единственным щитом, который будет защищать солдат от разрушительного, темного дыхания Сеятеля. Ни на мгновение нам нельзя ослабнуть или передохнуть. Мы должны без перерыва нейтрализовывать или, по крайней мере, отражать энергию зла. Это наше главное, основное задание. Но не единственное. Мы не можем потерять контроль над ходом битвы. Будем следить за ситуацией по зеркалам и по мере необходимости поддерживать отряды. Кроме этого, обращать пристальное внимание на возможные магические ловушки, размещенные на поле битвы, или маскирующие иллюзии. Ничего не игнорировать. Чрезмерная осторожность не повредит. Вопросы?

– Один, – отозвался Кабшиэль, бывший ученик Разиэля. – В состав команды войдут темные и независимые маги?

Князь Тайн кивнул.

– Конечно. Все лучшие. Алгивиус, Харут, Марут, Раймон и много других. Таким образом, появилось еще одно важное дело. Сотрудничество. Я знаю, что магия – это удел одиночества, но сейчас мы обязательно должны объединить силы, чтобы стать во время битвы одним организмом, реагирующим на команды быстро и слаженно. Я должен буду установить иерархию подчиненных и начальников. Это ни в коем случае не означает, что я различаю вас по собственному видению на лучших и худших. Просто я попробую использовать максимально ваши способности. То, что я сказал, не означает, что не будет места индивидуальности. Совсем наоборот. Без креативности, умений и самостоятельных решений каждого члена команды мы неизбежно проиграем. Помните, какая ставка в этой игре. До встречи, господа. Скоро вы получите необходимые указания. Сами знаете, что общие тренировки нам не нужны. Мы не солдаты, а действия Сеятеля будут непредсказуемыми. Встретимся перед битвой, чтобы осмотреться и проверить территорию. Это все.

– Разиэль, ты уверен, что коллеги из Преисподней захотят подчиниться твоей иерархии? – спросил Сараниэль, специалист по иллюзиям и магическим щитам.

– Уверен, – ответил архангел. – Они понимают всю серьезность ситуации.

– Тогда до встречи на поле битвы. – Сараниэль мрачно усмехнулся.

– До встречи, – повторил Разиэль.

Маги молча разошлись.

* * *

Трактир «Под миской чечевицы» трясло. Завсегдатаи уже три дня обходили его стороной, а жители ближайших улиц в этом районе Лимбо сидели по домам за закрытыми дверями и ставнями, моля Бога о том, чтобы этот кошмар закончился. Трактир «Под миской чечевицы» посетили ангелы безумия.

Третью ночь они беспробудно пили, вступали в бесконечные драки, насиловали всех подряд: служанок, официанток, обычных жительниц; разносили трактир. Прибывших на помощь жандармов они разгромили за минуту. Несмотря на жалобы жителей, следующий отряд жандармов так и не появился. По округе ходил слух, что жандармов удержал сам Габриэль. Ангелы безумия стучали кружками по уцелевшему столу и орали похабные песни.

– Гуляйте, дети хаоса! – рычал пьяный Ксопгиэль. Красные глаза сияли, как у демона. – Пейте! Кто должен умереть, пусть сдохнет! Кто должен напиться, пусть ужрется! Кто должен трахаться, пусть трахается! Пейте, говорю вам, сучий помет! Веселитесь!

– Выпивки! – заорал Бирта. – Вина!

– Водки! – Аф вскочил на ноги, ударил кулаком по кучерявой голове совершенно пьяного Хемы.

– Крови! – заорал Харбон, оглядываясь вокруг безумным, отупевшим взглядом. – Крови!

Он схватил кубок и со всей силы ударил себя им в лоб. Посуда разлетелась, на пол полились потоки пива и багрянца. По его лицу стекали красные струйки.

Колазонт с рычанием перевернул стол, кинулся на Харбона и ударил его по лицу.

– Кровь! – захрипел он.

Зетар смеялся так, что вынужден был вытирать текущие по щекам слезы. Каркас ржал, как конь, хлопая себя по коленям.

– Господа, споем! – внезапно прокричал Езраэль. – Золотая ветка, на ветке семь трупов висят в рядок…

Аф заплакал, прижав голову к груди Хемы.