Сеятель Ветра

– Люблю тебя, брат. Мы одной крови, с одним сердцем. Я сдохну за тебя. Жизнь за тебя отдам. Ты знаешь, что это так, брат? Брат – это все!

Хема вырвало. Харбону удалось выбить зуб Колазонту.

Над трактиром, словно хищная птица, кружил крик Ксопгиэля:

– Гуляйте, дети хаоса! Развлекайтесь! Гуляйте!

* * *

Габриэль смотрел в золотые сияющие глаза Игниса. Медное лицо лидера саламандр выражало спокойствие и уважение.

– Игнис, – сказал Габриэль, – я вызвал тебя потому, что хотел бы поблагодарить.

Инфлексибилис слегка вздрогнул, в золотых глазах промелькнула тень удивления.

– Тебе кажется, что ты не сделал ничего необычного, – продолжал регент Царства, – но для меня это очень важно. Ты привел в Царство в три раза больше солдат, чем должен был. Я узнал, что ты привел с собой каждую способную к битве саламандру. Абсолютно каждую, – повторил он с нажимом. – Остались только старики, калеки и маленькие дети. Это правда?

– Правда, господин, – ответил Игнис. – Все добровольно прибыли на призыв Царства.

Габриэль задумчиво крутил перстень.

– Они просто так за тобой пошли? – спросил он с недоверием в голосе.

Едва заметная улыбка появилась на губах лидера саламандр.

– Они просто выполнили свой долг перед тем, кто одарил их свободой.

Габриэль слегка поклонился.

– Ты привел на войну весь свой народ. Не боишься, что все погибнут?

– Тогда после нас останутся хорошие воспоминания, – ответил Игнис. – Никто не обвинит саламандр в том, что они не знают, что такое преданность.

– Ты прав, – вздохнул архангел. – Могу тебе пообещать, что сделаю все, чтобы ее должным образом оценили.

– Благодарю, господин, – Игнис поклонился.

– Ты необыкновенное существо, Игнис.

Улыбка саламандры стала шире.

– Ты тоже, господин, – ответил он.

* * *

Даймон лежал в ванне. Нежный, теплый, золотой свет проникал через полуприкрытые веки, превращая комнату в елочную игрушку. «В Царстве никогда не идет снег, – подумал он. – А на Земле идет. Какое там сейчас время года? Наверное, зима». Когда он прятался в бараке Самаэля, октябрьский ветер завывал в кронах деревьев. В Царстве время идет иначе. Наверное, люди сейчас готовятся к Рождеству. Елка, стол, подарки. Это банально, но так мило. Внезапно ему захотелось сидеть вот так с Хийей. За праздничным ужином, во время обычного завтрака, в клубе с пивом, в лесу на пикнике. Впервые в жизни Даймон Фрэй, ангел Разрушения, захотел стать человеком. Никаких обязанностей перед Царством, никакой ответственности за судьбу Вселенной, никакой силы, магии, Разрушителя Миров, Танцующего на Пепелище, просто он и Хийя. Два существа, два человека.

Он очень скучал, но сейчас, в преддверии битвы, он не мог решиться и посетить остров. Что он мог рассказать своей призрачной любви? Нет, сейчас он не может навестить ее.

Теплая вода в ванне была приятной, она убаюкивала, нашептывая что-то успокаивающее на непонятном языке, напоминающем шепот морских волн, но нежных и ручных. Он хотел, чтобы это продолжалось, по крайней мере если желание быть с Хийей действительно настолько нереально. Он медленно засыпал.

– Приветствую, Разрушитель, – прошелестел на ухо едва слышный шепот.

Даймон молниеносно открыл глаза.

– Дума? Как ты сюда попал?

Безобразное лицо ангела смертельной тишины искривила ухмылка.

– А-а-а-а… у меня разные способы.

– К черту, это моя частная ванная! Я не заказывал общество, во всяком случае никого такого, как ты.

Дума потер плоский нос.

– Не нравятся мои прелести? – засмеялся он.

Даймон поднялся на локтях и сел.

– Ангелица, – медленно произнес он. – Понимаешь? Я люблю ангелицу. Какое слово ты не понял?

– Я тоже, – признался Дума. – Хотя предпочитаю демониц. Они горячей. И проще, что тут скрывать.

Фрэй рассмеялся.

– Ну да, – признал он. – Ты пришел поговорить о дамах?

– Я пришел встретиться, – прошелестел шепот. – Поговорить. О войне, например.

Даймон посерьезнел.

– Об этом я как раз и не хочу говорить, – буркнул он.

Дума прищурился.

– Не бойся, я не буду тебя спрашивать, справишься ли ты, или рассказывать, какой тяжелый груз на твоих плечах. Кто знает, что это за пророчество. Трудно поверить, что один ангел может решить судьбу Вселенной, правда?

– Я б охотно не поверил, Дума.

Ангел Смертельной Тишины склонился над ванной.

– А если вдруг в пророчестве говорится правда? У тебя еще есть Ключ от Бездны, да?

Даймон пожал плечами.

– И что мне с ним делать? Повесить себе на шею?

Дума почесал подбородок.

– Ты не мог бы повторить тот номер и запихнуть Сеятеля в Хаос?

Фрэй посмотрел с состраданием в страшное лицо Думы.

– Старик, не прикидывайся идиотом, ладно? Это уже не тот Хаос и не та Тень. Все эволюционирует. Мир. Мы. Даже Бог. А вместе с Ним и Его противоположность. Нет уже Бездны. Антикреатор овладел ей и заполнил собой. Куда мне его запихнуть? В него самого?

Дума снова потер нос.