Сеятель Ветра

Хлопанье ангельских крыльев давно стихло, лес спокойно шумел, занятый своими делами. Птицы пели в кронах деревьев, а маленькие зверьки тихо шмыгали между корнями. Драго лежал, скрытый кустами, равнодушный ко всему, но его чувства, натренированные до автоматизма, реагировали на малейшие раздражители. Он отмечал насекомых, приземляющихся на листья ежевики, слышал шелест трущихся друг об друга стеблей травы. Он услышал треск веток, ломаемых подошвами, намного раньше, чем заметил движение среди зарослей. Молниеносно он вытащил из кобуры длинный плоский пистолет с гравировкой охранных заклинаний и символов. Беззвучно проверил, полон ли магазин. В металлических внутренностях оружия спокойно спало девять патронов, отлитых из легендарного серебра алхимиков, каждый снабжен магическим знаком, названным «пожеланием смерти». Драго замер. К нему приближалась группа ангелов. Он знал, что это крылатые, а не темные, потому что его слух уловил характерный звук трущегося оперения. Они подходили осторожно, пытаясь сохранять тишину. Они были слишком хороши для новичков и слишком слабы для коммандос. «Наемники Тератела?» – подумал он. Драго задержал дыхание, поскольку они проходили мимо него. С того места, где лежал, он видел их ботинки. «В большинстве изношенные и разные», – заметил он. Это были не стражи Тератела, потому что носили несоответствующую одежду. Для демонстрации позиции сановника хора Господства Терател приказал сшить для своих наемников одинаковые мундиры.

Группа пошла дальше. Драго насчитал двадцать три особы. У них было оружие.

Драго ощутил, как его охватывает мощная волна беспокойства. Он крепко сжал приклад. Крылатые скрылись между деревьями, и за мгновение звук их шагов стих. Они остановились. Слух Гамерина среди шума листвы уловил их голоса. Коммандос начал ползти. Острые шипы и ветки царапали его лицо, мышцы начали дрожать от напряжения, но ни малейший звук не выдал его движения. Наконец он оказался так близко, что смог увидеть и услышать крылатых. Он упал на землю и притаился.

Высокий смуглый ангел со шрамом на виске раздавал приказы.

– Разделиться на группы.

Они послушно сформировали отряды по одиннадцать. Командир держал в руках две бутылочки: черную и зеленую.

– Помните, только две капли.

Он подал пузырек ближайшим крылатым. Они вытащили пробки, капнули жидкость на ладонь и натерли виски. Драго задохнулся. Ангелы в мгновение ока превратились один – в Сына Геенны, второй – в Ворона Смерти. Они передали бутылочки следующим, которые также изменили внешность.

Холодный пот стекал за шею и по спине Гамерина. У него не было шанса, даже используя эффект неожиданности, убить двадцать три противника. Даже если они не были из спецназа, то явно не принадлежали к новичкам и точно знали, как пользоваться оружием.

Если бы он сейчас начал стрелять, то это было бы самоубийством и это никак не помогло бы шеолитам. Предостерегающий сигнал в голове Драго орал благим матом, но коммандос мог только бессильно сжимать кулаки.

Наконец бутылочки вернулись в руки смуглого командира, который превратился в рослого офицера воронов.

«Я должен найти какой-то способ, чтобы сообщить отряду», – отчаянно думал Драго. И ни одна идея не предполагала выполнимого способа.

Командир измененных наемников оценивающе рассматривал своих новых подчиненных.

– Придвиньтесь ближе, – приказал он.

Они послушно сбились в тесную кучу.

– Сила! – закричал он, поднимая вверх маленький коричневый предмет, который Драго не узнал. И в один момент все исчезли.

– Черт! – застонал Гамерин. Он отчаянно ударил кулаком в землю. Они перенеслись с помощью клочка летающего ковра, ценного магического предмета, доступного только для магов высокого ранга. Они могут оказаться где угодно.

Он вскочил на ноги. Схватил кристалл с оком дракона и попробовал его активировать. Устройство едва дрогнуло и сразу же замерло. Гамерина охватило отчаяние.

Он нащупал в кармане ключ Ремуэля и помчался в сторону барьера. Он ударился в него со всей силы, словно врезался в каменную стену. Он попытался еще раз. Потом снова. И снова. Обезумев от ярости и отчаяния, он рьяно бился в барьер, который оставался нерушимым. В конце концов он сполз по нему, залитый потом, от изнеможения не в состоянии перевести дыхание. Отбитые руки медленно начинали опухать.