Секретарь старшего принца 8

— Кантоны готовы на силовое вмешательство, если Неспящие открыто атакуют кого-либо, могут выслать подкрепление, предложили обращаться в случае чего… — поёжившись под моим пристальным взглядом, Элор продолжает рассказ. — Танарэс пока не рассказал остальным о предполагаемой цели Неспящих… — Удостоверившись, что и этого мне мало, добавляет. — Санаду пока не планирует возвращаться в кантоны… Никто не хочет воевать, но мы это вроде и так знали…

— Элор, ты же прекрасно понимаешь, что я спрашиваю не о нюансах ловли Неспящих.

Элор разглядывает меня внимательно-внимательно, уголки его губ нерешительно дёргаются вверх, и голос смягчается, переполняется и недоверием, и надеждой, и лёгкой иронией:

— Неужели мои дела интересуют тебя больше ловли Неспящих?

У меня почему-то заходится сердце. Хочется отвернуться, не смотреть в эти ясные золотые глаза.

Эмоции.

Щемящая неловкость.

Желание спрятаться под столом.

«Да ответь уже, — советует Жаждущий. — Раз выдала себя, нечего вилять».

Ничего я не выдала!

— Это практический интерес, — уверяю я, но по лицу Элора вижу, что он не особо верит, и это раздражает. — Твой страх перед менталистами непродуктивен, мешает нашей деятельности. Мы могли бы использовать менталистов для разведки, в расследованиях, при проверке подданных. Поэтому мне очень интересно, как продвигается твоё избавление от предвзятого отношения ко мне подобным.

Элор тяжко вздыхает и покачивает чашку:

— Да как сказать…

— Прямо. Или сначала.

— Ну, если сначала: Санаду невыносим. Прежде, чем я успел хоть слово вставить, он осыпал меня всевозможными ехидными замечаниями.

— Как в зеркало посмотрел? — намекаю я на сходство язвительности Элора с шуточками Санаду.

— Неправда, я сама любезность в сравнении с ним.

— Ну-ну, — киваю, припоминая, сколько дипломатических писем мне пришлось переделывать для Элора из-за рассыпанных по тексту «любезностей» одна краше другой. — Однозначно сама любезность.

— А я о чём говорю! — подчёркнуто бодро соглашается Элор и прикладывается к чашке. Демонстративно неторопливо пьёт.

Тоже делаю глоток. Жду.

Жду.

Продолжаю ждать.

Нет, больше не могу:

— Элор, ты не мог бы пить быстрее?

Будто приклеясь к чашке, он мотает головой вместе с ней.

Я закатываю глаза:

— Почему бы просто не сказать? Нет, надо изображать, что у тебя не чашка, а целое ведро.

— Да о всяком мы поговорили. О менталистах в частности. Я вас изучал как-то больше с точки зрения вреда, которое можете причинить, и защиты от вашего вмешательства. А сегодня побеседовал о менталистах в целом.

— Мог бы спросить у меня.

— Слишком личное, — Элор строит виноватое лицо. — И необъективно. Как ни крути, Санаду наши отношения безразличны, поэтому он выражался без двусмысленностей и нежности.

— Да неужели? Полагаешь, я не могу тебе без нежностей что-то выразить? — почти сквозь зубы уточняю я. — Так я…

Элор снова мотает головой:

— Нет-нет, что ты, уж я хорошо знаю, как ты можешь без нежностей, — он, едва заметно кривясь, потирает пах. — Очень жёстко и доходчиво. Мне просто нужно было поговорить с кем-то нейтральным. Выговориться, послушать.

— Кого ты слушать собрался? Старого одинокого вампира, не способного построить свои отношения и ничего не понимающего в связи избранных? Или ты позабыл, что вампиры — естественные враги драконов, наши прямые конкуренты, сородичи которых вздумали сделать Эёран своей фермой для разведения вкусных нас? Или тебе напомнить о книге Санаду с его милыми рассказами о том, как он питался людьми? Ты, может быть, не заметил, что угрызениями совести по поводу новой диеты Санаду не сильно-то мучился. Да и те угрызения, что были, мог приписать только потому, что в Эёране кровопийство не одобряется!

Под пристальным взглядом Элора осекаюсь. Быстро осознаю, что слишком разошлась по столь сомнительному, если говорить откровенно, поводу. Ну пожелал Элор поговорить о менталистах не со мной, а с другим существом. С преподавателем Академии по менталистике. Даже не просто преподавателем — а ведущим специалистом. С существом, находящимся в дружественных отношениях с Аранскими. Санаду их спасал во время нападения на дворец, помогал. В конце концов, именно благодаря ему Элора, когда он из-за внушения пытался убить Линарэна, смогли угомонить и загнать в Башню порядка.

У Элора есть причины быть благодарным Санаду, хоть немного ему доверять.

Санаду не врал Элору столько, сколько врала я.

Санаду о менталистах может рассказать не только по собственному опыту, но и по опыту общения с сотнями студентов.

Не исключено и скорее вероятно, что Санаду разбирается в менталистах лучше меня.

А ещё у Элора нет предубеждений к вампирам. С архивампирессой он даже спал.

И всё же сложившаяся ситуация раздражает.

— Прости, — искренне извиняется Элор. — Не думал, что это тебя так заденет.

— Это меня не задело, — с рыком возражаю я. — Мне не нравится, что ты общаешься с вампиром. Я ему не верю. Он годами жил, питаясь кровью, у него бывшая невеста среди Неспящих, он…

— Зачем же ты тогда согласилась передать через него дезинформацию, если так не доверяешь?