Секретарь старшего принца 8

У Элора дёргается глаз. Так и представляю, что он думает: а не считают ли остальные после слухов о том, что Бешеный пёс на самом деле мужчина, что и Элора на мужчин тянет?

— Простите их! — бледнеет почуявшая неладное виконтесса. — Они не по злому умыслу интересуются, а из искреннего восхищения нашим новым королём.

И хлопает ресницами. Только бледность её лица портит картину кокетства.

У Элора, кажется, сейчас начнёт дёргаться и второй глаз.

Глава 22

— Да, нашим королём трудно не восхищаться, — подтверждаю как можно одухотворённее.

И, кажется, этим себя выдаю: Элор тут же впивается в меня пристальным взглядом. В ответ я милейшим образом улыбаюсь и накалываю на вилку кусочек мяса. Окидываю всех нежным взором:

— Вы кушайте, сегодня повар превзошёл сам себя.

Я почти не лгу: нотки копчёности придают мясу пикантность. И ситуация немного тоже: обычно совместные трапезы слишком уж чопорны из-за настороженности людей.

Но всё хорошо в меру: продолжая есть под пытливыми взглядами Элора, я постепенно стираю из памяти юношей причину, вынудившую их столь влюблённо взирать на моего дракона, заменяю её на любопытство и желание лестью добиться благосклонного отношения.

И, конечно же, добавляю, что драконов даже мысленно нельзя измерять, как породистых животных. Можно интересоваться габаритами, но никогда и ни за что не ассоциировать это с замерами животных. Драконы — несоизмеримо выше этого.

* * *

Абсолютный щит скрывает от меня эмоции Элора, но порой их вполне можно уловить по внешним признакам: так в конце завтрака Элор преувеличенно вежливо предлагает мне руку.

А ещё он пахнет раскалённым металлом.

И улыбка у него отнюдь не добрая.

В движениях ощущается скованность.

К кабинету он ведёт меня слишком быстро.

И неоправданно громко захлопывает дверь.

Запирает её.

Напевая себе под нос танцевальную мелодию, я лёгкой походкой направляюсь к своему столу и… сама удивляюсь столь игривому поведению.

— И зачем ты это сделала? — грозно спрашивает Элор.

Я лишь пожимаю плечами, всё так же слабо отдавая себе отчёт о мотивах провокационного поведения: как-то само получается. А у самой чешуйки вдоль позвоночника проступают, и по телу растекается жар.

Осознать этот факт окончательно не успеваю — Элор хватает меня за локоть и разворачивает к себе, окатывая ароматом корицы и раскалённого металла. Его глаза почти черны, ноздри трепещут.

— Ну зачем ты заставила их кокетничать со мной? — От него исходит ощутимый жар.

— Элор, какое же у тебя самомнение: эти юноши с тобой не кокетничали…

Воздух раскаляется, и моё дыхание учащается. Эта пышущая мощь… она пронизывает меня, будоражит, мои ноздри теперь тоже трепещут. Элор фыркает:

— Да неужели? Они просто так смотрели на меня влюблённо и интересовались размерами?

— Элор! — нарочито возмущаюсь я. — Ну что за озабоченность? Или тебе всё же юноши больше нравятся, поэтому любые их знаки внимания ты трактуешь…

— Мне нравятся девушки! — Элор тянет меня к своему столу. — Единственный мужчина, который мне нравился — ты! Хватит надо мной издеваться!

Не сопротивляюсь, и Элор подхватывает меня, резко опускает на столешницу. Та отзывается угрожающим скрипом. А Элор выпрямляется и сжимает мои плечи.

— Признайся, зачем ты устроила этот балаган? Проверяешь меня? Провоцируешь? — его вопросы звучат почти зло, он смотрит мне в глаза, требует ответа.

Только я не думаю об ответе. Я смотрю на его лицо: на заострившиеся в гневе скулы, резкую линию сомкнутых губ, излом нахмуренных бровей. Заглядываю в тёмные глаза, в огромные зрачки, очерченные тонкими золотыми кромками. И снова на скулы с проступившими розовыми пятнами и линейным узором чешуек, на побелевшие от напряжения губы. На пульсирующую на шее жилку. На напряжённые плечи. Я вдыхаю его аромат. И где-то на фоне думаю, что уже сутки он меня не приручал, не ласкал, никак не домогался. От резко накатившего желания почти сводит ноги. Вроде понимаю, что это просто инстинкты, что это приближение периода размножения будоражит, делает такой чувствительной к прикосновениям. Но осознание причин не отменяет того факта, что между ног у меня влажно, к лицу приливает кровь, и язык невольно скользит по вмиг пересохшим губам.

Элор ухватывает меня за подбородок и тянет к себе. От властности этого движения спина прогибается, по нервам пробегает дрожь и хочется урчать.

— Или это ревность? — шепчет Элор. — Или ты хочешь доказательств того, что я хочу тебя и в платье тоже? Так только попроси. Я готов доказать прямо сейчас. Много-много раз. — Он перехватывает мою руку и прижимает к своему паху.

Мои пальцы будто сами собой двигаются, ощупывая твёрдый, натянувший ткань член.

— Чувствуешь? — низко рокочет Элор и наклоняется к моему уху, а его рука скользит по моей шее, рассылая волны жара по телу. — Ну же, попроси меня. Скажи, что ты хочешь, чтобы я взял тебя. Прямо здесь. Сейчас.