Секретарь старшего принца 8

Я бегу. По мерцающим коридорам, становящимся то дворцовыми, то замковыми. Мимо мёртвых тел то родных, то стражников. По лестнице дворца, по лестнице родового замка. В бальный зал. В зал на вершине моего замка.

Халэнн лежит на полу, кровь разливается, пачкает моё платье.

Бросаюсь к нему.

Больно ударяюсь коленями об пол.

Притягиваю голову Халэнна на них.

Всё внутри умирает, из меня вырывают душу. Пространство вокруг мельтешит, стены, пол и потолок постоянно меняются: то дворец Нового Дрэнта, то родовой замок.

И на моих коленях лежит не только Халэнн.

Такой же бледный — Элор.

Зажмуриваюсь, и тяжесть его рыжей головы пропадает с моих колен.

— Неспящие… — этот родной, убийственный шёпот.

И меня разрывает на части.

Я кричу, кричу…

Сильные руки сжимают, стискивают меня. Пахнет корицей и раскалённым металлом.

— Я здесь, — шепчет Элор, притягивая меня к себе. — Я здесь, здесь, здесь, ты в безопасности…

Под нами — мех уложенного на кровать покрывала. Над нами — мех покрывала. Элор совсем рядом, обнимает меня. Даже не обнимает — держит. И целует в лоб.

* * *

Не люблю быть слабой. Не переношу, когда о моих слабостях знают. Поэтому утренний кошмар оставляет ощущение неловкости. Неловкости и раздражения. Которые могли бы ещё больше выдать мою слабость, не скрывай я это, не веди себя с Элором так, словно ничего не случилось.

Но я веду себя именно так, словно ничего не случилось: предлагаю устроить традиционный завтрак с очередными подданными.

Гости выбираются жребием.

На этот раз в просторную светлую столовую под радостный щебет птиц является семейство виконтов: супруг с супругой и двое их сыновей юного возраста с разницей в возрасте всего один год — такое у людей тоже не редкость. Редкость, что семья мала. Все разодеты, как на торжество, но они при амулетах, прикрывают свои мысли.

Только меня это не остановит, ведь щиты у них не абсолютные.

Убедившись, что ничего полезного в воспоминаниях аристократа-домоседа и его супруги нет (в их головах полезного нет совсем: они к нам поселились наблюдать за становлением новой династии из первых рядов и делиться информацией с подружками и родными любившей посплетничать виконтессы, но не обладают достаточным умом для анализа), между делом проверяю свою догадку относительно меня и Элора.

Как и предполагала: люди относятся к нам лучше потому, что мы по поведению от людей почти не отличаемся, не демонстрируем обещанных ужасов спонтанной трансформации, головы не откусываем, огненным дыханием никого ради развлечения не сжигаем.

Правда, Элор чуть не портит дело: оба юноши смазливы (в маму пошли, папа у них совсем безликий), и оба с любопытством на меня поглядывают. Младший правда подумывает дурное: не ищу ли я любовника и нельзя ли на этом подняться (ему-то титул отца не унаследовать), второй разглядывает просто потому, что не видел драконесс. Считал их уродливыми, а тут надо же — красавица, да ещё и с глубоким декольте, одно удовольствие смотреть. А так как возраст у него бурный, смотрит слишком пристально, и на щеках играет выдающий его с головой румянец.

Дело исправляю просто: ментальным внушением перевожу внимание озабоченных юношей на Элора. Ну а что? Дракон у меня красивый (вон как солнышко в волосах играет, как глаза сверкают и резче обозначаются скулы), сильный (по одной только стати видно, и по тому, как легко, словно глиняная, сминается вилка в его руке), есть на что посмотреть. Только на него как раз самоубийцы и не смотрят: виконт наслаждается мясом, виконтесса рассматривает Бешеного пса, чтобы потом рассказать остальным, что грудь выглядит настоящей, ну а юноши просто безмозглые.

Я лишь исправляю ситуацию.

Только с третьего восторженного взгляда молодых людей до Элора доходит: что-то не так. Он на меня косится, но я с самым невинным видом наслаждаюсь подкопчённым мясом с овощами.

Юноши, следуя навязанному им интересу, смотрят на Элора влюблённо. Младший (который надеялся через постель положение улучшить), моргнув, интересуется с придыханием:

— Ваше величество, а какой у вас размах крыльев?

— А длина тела и высота в холке? — не отстаёт старший, припоминая, какими параметрами оценивают породистых зверей.

Младший тут же пытается его переплюнуть:

— А могли бы вы превратиться в дракона, чтобы мы рассмотрели вас поближе.

— И могли потрогать чешую, — не сдаётся старший.