Секретный сотрудник

— Ничего, — ответил он Гонте, а потом подумал: «Почему бы и не рассказать — ведь Эджби не просил меня никому не рассказывать?» — и добавил: — Тут «потерянный» объявился, украинский казак. Эджби просит меня поговорить с ним по-украински.

— Правда? — оживился Гонта. — Возьми меня с собой, а?

— Не знаю, — засомневался Кузниц, — как Эджби на это посмотрит. Давайте встретимся с ним, а там, как он скажет.

— Спасибо, лейтенант, — просиял Гонта, — очень интересуют меня эти «потерянные», а тут еще наш, украинец, — очень интересно будет с ним побалакать.

— Побалакать едва ли удастся, — сказал Кузниц, — он, должно быть, на старославянском говорит или на старотюркском каком-нибудь — не известно ведь, из какого времени он к нам попал.

— Там видно будет, посмотреть на соотечественника из другого времени и то интересно, — Гонта не скрывал своей радости. — А кстати, ты не знаешь, лейтенант, как это получается, что эти «потерянные» из другого времени в наше попадают? Ты ведь образованный, и друзья у тебя образованные.

— Не знаю, ~ Кузницу совсем не хотелось начинать научный диспут с капитаном украинской разведки, — поле, говорят, какое-то. А образование у меня — сами знаете — совсем не то, что здесь требуется.

— Ну ладно, — не настаивал Гонта, — не знаешь, так не знаешь. Ты когда с ним встречаешься, с Джеймсом Бондом этим?

— В восемь в центре, — ответил Кузниц, уже жалея, что проговорился, — давайте возле штаба в половине восьмого.

Он опять козырнул на английский манер и пошел в штаб, а Гонта опять уселся на ступени и, презрительно прищурившись, продолжил свои наблюдения за успехами Malta Coalition Force[37] в деле освоения боевых единоборств.

В комнате переводчиков обстановка была привычной — Хосе с Ариелем, как всегда, спорили, как всегда, об Украине и, как всегда, горячо и на грани драки.

— Joder![38] — кричал Хосе. — Joder! Твоя Украина всю дорогу и нашим, и вашим, пока кто-нибудь ее не завоюет от нечего делать: Россия, Польша или Германия.

Ариель молча сверлил Хосе взглядом, казалось, готовый наброситься и разорвать оппонента на куски.

— Предлагаю дуэль, — с порога заявил Кузниц, — на мясорубках — мясорубки, кажется, еще не утратили своих боевых качеств. Могу быть секундантом. Вторым возьмите капитана Гонту — он настоящий джентльмен, chevalier sans peur et reproche[39]

— немедленно настучит начальству.

— А пошли вы все! — крикнул Хосе и выскочил из комнаты, чуть не сбив Кузница с ног.

Ариель посмотрел ему вслед, закурил, замысловато выругался и небрежно поинтересовался:

— Ну что нового, Генри, в твоем таинственном мире плаща и кинжала?

Как будто не было никакого спора на грани драки, как будто это не он только что сверлил Хосе ненавидящим взглядом. Кузниц хорошо знал переменчивый характер Ариеля и относился к нему как к данности. Раздражала эта черта только Хосе.

— Мы разоружаемся и переодеваемся, — ответил он Ариелю в его же духе, — плащи побоку, будем носить безрукавки, а кинжалы перекуем на эти, как их?

— Орала, — подсказал Ариель.

— Нет, орало из кинжала едва ли выкуешь, перекуем их на портновские ножницы и будем кроить из плащей безрукавки.

— А если серьезно? — спросил Ариель.

— А если серьезно, то мы с Абдулом приглашаем вас на прощальный ужин в «Счастливом Гарри». Вы как?

— Спасибо. Я-то «за», конечно, — ведь завтра домой уезжаем, а вот как Хосе — не знаю, ты поговори с ним.

«Все уже знают об отъезде, — подумал Кузниц, — вот тебе и пресловутая военная тайна», — и сказал:

— Ладно, с Хосе я поговорю. Давайте часов в девять сегодня, а то у меня вечером еще одно дело есть.

— Какое дело? — тут же заинтересовался Ариель.

Очень он любил узнавать о делах своих друзей и знакомых и давать советы того типа, который англичане называют «after death the doctor».[40]

Поэтому Кузниц, вспомнив, что он только что думал о военной тайне, ответил:

— Это, Ари, военная тайна, need to know,[41] так сказать.

— Ты же вроде решил перековать мечи на орала, — заметил Ариель.

— Это долгий процесс, — ответил Кузниц, — и вообще, зря ты с Хосе опять завелся — у нас дел много: надо вещи собрать, бумажки все привести в порядок.

— А что там собираться? — сказал Ариель. — У меня рюкзак почти не распакованный стоит, а отчет я уже написал.

— Пошли тогда по городу погуляем, — предложил Кузниц, — лучше смыться из штаба, а то Ярошенко нам под занавес какую-нибудь работу подкинет.

— Пошли, — сказал Ариель.

Открыв тяжелую кованую дверь штаба, которая помнила прикосновения железных рукавиц испанских рыцарей, живших в этом оберже, Кузниц с некоторым удивлением обнаружил, что капитан Гонта все еще сидит на каменных ступенях. Он сидел в той же позе и пристально смотрел на плац перед штабом, хотя солдат, осваивающих боевые искусства, там уже не было — плац был пуст, и смотреть там было абсолютно не на что.