Секретный сотрудник

«А может, капитан и правда не совсем живой?» — опять посетила его странная мысль, но думать о чем-либо в присутствии Ариеля было невозможно — Ариель громко излагал свою версию недавних событий, которая, надо признать, не очень отличалась от того, что думал обо всем этом сам Кузниц.

— Это только кажется, что от лазерных лучей никто не пострадал, — размахивая руками, вещал Ариель, — просто их действие не сразу проявляется. Это вроде радиации — дрянь эта, лазерные лучи или то, что они в себе несут, накапливается и человек, получивший дозу, обречен. Умрет обязательно рано или поздно.

— Все умрем, — сказал Кузниц, просто чтобы что-нибудь сказать.

— Тоже верно, — согласился Ариель и замолчал.

Они шли по улице Республики и вскоре вышли на площадь перед собором св. Иоанна — тяжеловесным сооружением в романском стиле с помпезным портиком и двумя симметрично расположенными звонницами. Вся площадь вплоть до ступеней широкой лестницы у дверей собора была уставлена столиками летнего кафе.

— Быстро торгаши сориентировались, — сказал Ариель и предложил чего-нибудь выпить.

Они с трудом нашли свободный столик — все было занято шумными компаниями военных.

— Как будто День победы празднуют, — заметил Кузниц, когда они уселись и сделали заказ: Ариель — джин с тоником, а Кузниц — кофе. — А ведь, скорее всего, победили «правоверные» — ты посмотри, сколько вокруг «условных потерь».

— Ага, — согласился Ариель, — продули мы «правоверным», а эти «условные потери» скоро коньки откинут.

Кузниц так не думал. Зачем тогда провидению нужно было устраивать все эти превращения? Но промолчал — спорить с Ариелем — себе дороже. Как позже выяснилось, Ариель ошибался — не погибли «условно убитые», но неизвестно, не лучше было бы для них и для всех, если бы он оказался прав.

Допив кофе и оставив Ариеля со второй порцией джина уже без тоника, Кузниц пошел в гостиницу собираться. Они договорились встретиться у «Счастливого Гарри» в девять, а впереди был еще сеанс связи с Украиной, и надо было найти Хосе, и пойти на встречу с Эджби — в общем, дел было много и собрать вещи лучше было заранее.

Хотя официального приказа еще не было, все, кто жил в гостинице, уже знали, что улетают завтра утром — сначала на Крит, а потом домой.

«Может быть, в этот раз удастся в Сфакию съездить, — думал Кузниц, укладывая в рюкзак свои немногочисленные вещи, — и вообще хорошо, что война кончилась и домой едем. Хотя не понятно, что дома делать — война как-то странно закончилась, если закончилась, поэтому едва ли скоро начнут опять устраивать всякие конференции и семинары. Пойду в университет преподавать, на худой конец», — решил он, еще раз проверил в шкафу и в ящиках стола, не забыл ли чего-нибудь, и вышел из номера.

В штаб он пришел как раз к сеансу связи с Украиной. В выгородке у Ярошенко уже сидел Хосе, а сам Ярошенко с таким мрачным видом читал шифровку от украинского начальства, что он подумал: «Уж не случилось ли чего на Неньке?».

Но Ярошенко, дочитав шифровку, сказал:

— Ну вот, завтра приказано отбыть на родину. Есть договоренность с англичанами насчет транспорта. Вылет рано утром, в пять, их транспортным самолетом на Крит, а дальше нашим чартером, — он посмотрел на Кузница и спросил: — А Заремба где?

— Скоро должен быть, — ответил Кузниц.

— Скоро, скоро, — проворчал Ярошенко, — вовремя надо приходить. И смотрите, — он погрозил Кузницу пальцем, — никаких «отвальных», а то вон поляки уже лыка не вяжут. Чтоб завтра в четыре были у входа в гостиницу, а сегодня вы с Зарембой свободны. К командующему со мной пойдет лейтенант Мартинес. Все понятно?

— Так точно, — Кузниц для разнообразия козырнул, как положено по уставу, но Ярошенко уже опять уткнулся в бумаги и повторил не поднимая головы:

— Свободны.

Кузниц вышел из выгородки, незаметно поманив за собой Хосе, и когда тот присоединился к нему, сказал:

— Слышишь, Хосе, ты не обижайся на Ари — ты же знаешь, что его не переделать.

— Да ладно, — усмехнулся Хосе, — я уже и забыл, и вообще непонятно, кто кого обидел.

— Вот и хорошо, а то он переживает — джин уже пьет чистый, без тоника. Не набрался бы раньше времени, а то мы тут с Абдулом Эджби решили пригласить вас к «Счастливому Гарри» часов на девять. Ты как?

— Я «за», — Хосе покосился на выгородку, откуда слышался голос Ярошенко, который кричал на кого-то по телефону. — Главное, чтобы начальство отпустило, а то у них с командующим прощальная выпивка намечается, hair of the dog,[42] так сказать.

— Приходи, как освободишься, мы долго будем сидеть, пока Ариель все запасы у Гарри не вылакает.

— Постараюсь, — Хосе протянул Кузницу руку, — хочу с Эджби обсудить кое-что, и тушеный кролик по-мальтийски у Гарри выше всяких похвал.

На этом спокойная часть последнего дня в «стране пребывания» закончилась. Сначала Кузница серьезно озадачил, чтобы не сказать испугал, капитан Гонта, а потом началось вообще черт знает что.