Секретов не будет

Гражданину Сударникову в отличие от всех перечисленных выше лиц удалось благополучно миновать все водочно-коньячные мели и добраться до санатория. Гражданин Сударников успел даже измерить температуру (которая, кстати, оказалась нормальной), взвеситься на весах и принять одну сероводородную ванну. Но к вечеру упился, вымазал физиономию сметаной, выпрыгнул со второго этажа на танцплощадку, тайком проник в зубоврачебный кабинет, где принялся бесцельно запускать бормашину.

Теперь на заре его водят подметать асфальт Приморского бульвара. Конечно, всякий труд полезен и украшает человека. Но не слишком ли высока себестоимость каждого взмаха этой метлы? Человек отдал за путевку сто рублей, пятьдесят доплатил за него профсоюз, тридцать стала дорога, и восемнадцать истрачено на проводы. А для чего? Можно было эти пятнадцать суток мести улицы и в родной Перми, никуда не выезжая. Было бы куда дешевле и целесообразнее.

И вот пока все отдыхающие спокойно загорают, пьют кефир, поглощают витамины, прибавляют в весе и фотографируются на фоне вечнозеленых лавров, отдельные личности, кооперируясь, «соображают» на троих, складываются вдвоем на пол-литра или, действуя индивидуально, молнируют «шлите тридцать», пропивают и эти тридцать, а потом дерутся, кусаются, теряют билеты и документы, вываливаются в придорожные рвы и канавы через окна идущих поездов, ложатся в больницы со сломанными головами и шеями, наказываются в административном, комсомольском и уголовном порядке и даже тонут во всех известных нам морях.

Среди этих личностей встречаются не только запьянцовские пьяницы. Попадаются среди них и в общем-то неплохие молодые люди. Тот же Николай Черепанов числится на заводе активистом и дружинником. В своем родном городе он не оскверняет вечерний пейзаж отвратительным пьяным пением и не закладывает пиджаки у водителей таксомоторов. Рассказывают, что в рабочее время он не позволяет себе даже стакана пива. Но вот беда: в дни отпуска просыпается в человеке эдакий подгулявший купчик с нижегородской ярмарки:

— Желаю!.. Плачу за все!

Этот парень не мыслит отдыха без попойки, а степень веселья ставит в прямую зависимость от числа распечатанных бутылок.

1963 г.

ТРУДЯЩИЙСЯ ТУНЕЯДЕЦ

Дверь нашего кабинета распахнулась, и на пороге возник взъерошенный человек с мешком на плече. Незнакомец протиснулся в комнату и сбросил ношу, отчего пол загудел, как при бомбежке. Мешок был набит какими-то изделиями из чугуна и древесины, и мы поняли, что видим перед собою изобретателя.

— Вы как считаете, шахматы — это искусство или спорт? — спросил странный пришелец и, не дожидаясь ответа, выпалил: — Шахматы теперь относят к спорту. Но у шахматистов работают мозги, в то время когда мышцы не работают, а это уже не спорт. Вот я и придумал шахматы, где умственная деятельность игрока совмещается с физическими упражнениями. Предположим, игрок надумал своим офицером убить туру противника. Но найти правильный ход теперь мало. Ему надо кинуть своего офицера так, чтобы сшибить туру. Все это развивает силу и ловкость…

— А если игрок промахнется?

— Тогда он должен попасть в туру ядром. Правилами это разрешается. Только с него удерживается четыре очка. Два раза промахнулся — с доски снимается пешка; в ней как раз восемь очков. Может быть, сыграем для вашего понятия?

— Не надо. Идея доходит. И долго вы конструировали свои шахматы?

— Долго. Я ведь тружусь по счетной части. Вот и мастерил на работе между делом. Ну как, принимаете новые шахматы к внедрению в быт?

— Видите ли, вам, наверное, надо обратиться в еженедельник «64» или в шахматную федерацию…

— В шахматную федерацию! — взревел изобретатель, собирая все свое изобретение в мешок. — Вы думаете, что эти хилые догматики, которые не в силах оторвать полновесную фигуру от доски, станут поддерживать новое, передовое? Но будущее покажет, что Балысаев прав…

Что ж, будущее может показать всякое. Возможно, когда-нибудь мы прочтем в шахматной литературе, как гроссмейстер Евгений Васюков добился редкой по красоте победы над гроссмейстером Давидом Бронштейном, удачно применив белое чугунное ядро против пешечного фланга черных. А возможно, ничего подобного не прочитаем. Загадывать вперед не беремся. Прогнозированием будущего занимаются люди иных профессий. А фельетонисты пытаются разгадать загадки настоящего. Это нелегко. Попробуйте, например, отгадать, каким образом счетовод Балысаев, находясь на работе, умудрился с помощью нехитрого бухгалтерского инвентаря отлить четыре чугунных ядра да еще обтесать тридцать два березовых полена разной конфигурации общим объемом в полтора кубометра!

Прояснить этот вопрос сам изобретатель отказался. Он ушел, выкрикивая в грубой форме, что мы якобы сбрасываем со счетов значение самодеятельного творчества масс.