Семь кедровых орешков. Смертница

 — Да, ты совершенно права, но ... — она запнулась, и фиалковые прекрасные глаза гневно засверкали:  — Но я так зла на него! За то, что скрывался столько лет! За то, что ни одной весточки не подал! За то, что он не Мартин, а совершенно другой человек! — тут она чуть не задохнулась от возмущения. — За то, что собрался снова умереть и оставить меня! Можно ещё бесконечно перечислять...

— Сестра Мадлен, за последнее обстоятельство не нужно злиться на господина Данери, — мягко улыбнулась Еления.  — В этом он не виноват. Поэтому это прощаем ему.

— Ты на его стороне?  — подозрительно посмотрела на воспитанницу Фурия, а Еля покачала головой.

Да уж, любовь делает и людей, и фурий, в частности, совершенно невыносимыми. Мадлен и Криста тому пример. И похоже, что она скоро присоединится к их невыносимой компании.

— Нет, конечно. На вашей. Только если вы так мучаетесь...

— Я скоро вернусь в приют и перестану видеть его, и тогда станет легче, — перебила ее Фурия, беспокойно вышагивая по комнате. 

И вот сейчас она снова встретила беспокойный вопрошающий взгляд Эдварда Данери. Пришлось отрицательно покачать головой, и маг понял, что Мадлен не придёт. 

Еления увидела, как потух взгляд и закаменело лицо мужчины, а потом он прикрыл глаза и просто молча машинально выполнял все просьбы целительницы, которая просила то одну руку поднять, то другую, то на бок повернуться. 

Еля подумала, что, если бы Мадлен увидела раны старшего Данери в открытом виде, то сразу бы снова простила его, потому что вид пяти огромных рваных чернеющих ран на исхудавшем теле Двойника вызывал ужас, огромное сочувствие и сопереживание. По крайней мере, у неё точно.

Девушка приготовила все для перевязки Мая и с невозмутимым лицом подошла к молодому человеку. 

— Сначала перевяжу плечо, откройте его, пожалуйста, — ровным  тоном произнесла она  и положила бинты, мазь и антисептики на столик рядом с кроватью. 

Движения девушки снова стали неуклюжими, руки деревянными, а сердце бешено забилось. Как же это странно и непонятно! И совершенно не поддаётся влиянию разума!

Военный маг оголил плечо, и Еля принялась за работу. Осторожно и медленно разбинтовала прежнюю перевязку, потому что руки не слушались, сняла остатки старой мази, обработала антисептиком и стала аккуратно наносить заживляющую мазь, понемногу приходя в себя и овладевая чувствами.

— Почему вы ко всем моим друзьям обращаетесь на «ты», а ко мне на «вы»? — вдруг тихо спросил Майстрим. 

От звука его тихого приятного голоса пальцы Ели дрогнули, и вместо раны она нанесла мазь на здоровую кожу. Осторожно убрала лишнее и, не глядя на парня, также тихо ответила:

— Не могу к вам обращаться иначе. Вы слишком ... — она запнулась в замешательстве.

— Слишком?

— Аристократ. От макушки до кончиков пальцев. Мне сложно.

— А с другими не сложно?

— Нет.

Так и не взглянув на Мая, Еления аккуратно нанесла мазь  и  профессионально забинтовала плечо. 

— Теперь открывайте бок, — попросила она, поворачиваясь к столику за новым бинтом и антисептиком. Руки уже хорошо слушались, а сердце понемногу успокоилось и не оглушало.

— Я чем-то обидел вас? — также тихо спросил Май. 

Он повернулся на бок лицом к Елении, и она чувствовала на себе его пристальный изучающий взгляд, но все также избегала встречаться с ним взглядом.

— Нет, конечно, — сдержанно ответила Еля, осторожно снимая старые бинты. — Вы, наоборот, мой спаситель, — она мягко улыбнулась, но взгляд не подняла. — Я очень благодарна вам за все. Если бы не вы, я до сих пор находилась бы в лаборатории  принца Оливара.

Май нахмурился от воспоминаний, а Еления обработала совершенно ужасающую по внешнему виду рану, от вида которой немного замутило, и стала наносить мазь на рваные красные края. 

— Еления, посмотрите, на  меня, — вдруг тихо и настойчиво попросил Майстрим.

Еля замерла, даже дышать на мгновение перестала, потом дальше продолжила наносить мазь на рану, и, только когда закончила, осторожно взглянула на мага. 

Серые большие глаза оказались прямо напротив её лица. Никогда ещё она не видела Мая так близко. Он очень плохо выглядел, и сердце защемило от сочувствия к нему. 

— Вы очень бледны, — растерянно пробормотала она.

— Я знаю... демонов Жнец! — несколько раздраженно пробормотал парень. — Но сейчас не обо мне. Прошу вас, давайте перейдём на «ты». Я хочу стать вам другом.

—  Другом? 

Май вдруг поднял руку и осторожно заправил под косынку выбившиеся тонкие пряди волос, слегка дотронувшись пальцами до виска Ели. 

Он внимательно вглядывался в растерянные голубые глаза, а Елю словно током прошибло от его прикосновения. Она отшатнулась, уронив бинты. 

Маг нахмурился и плотно сжал губы, а девушка резко нагнулась, чтобы скрыть вспыхнувшее лицо, и стала собирать упавшие бинты. 

— Новые возьми вон в том ларчике на тумбочке, — услышала Еля невозмутимый голос целительницы.

Когда Еления взяла другие бинты и подошла к магу, она уже снова владела собой.