Семь незнакомых слов

Попутно я перебирал в голове все возможные при падении с высоты травмы и пытался забыть «две позы и… всё?». Последнее удавалось не очень, и тогда приходилось вступать в жалкую победоносную дискуссию («И вовсе не две! Если хочешь знать… хотя тебя это не касается!»). Так протянулось часа три. Растяпа не приехала и не позвонила. Вместо неё на пороге офисной комнаты материализовался человек с недобрым лицом и в сопровождении охранника Иннокентия.

Увидев отца Севы, я непроизвольно вскочил и попятился к стене. Охранник расположился у выхода — сев на один из клиентских стульев, положив локти на колени и глядя в пол. Железнодорожный миллионер занял место за столом напротив — там, где обычно сидел я или Сева. На этот раз программа его визита не включала ни приветствия, ни рукопожатия.

— Рассказывай, — коротко приказал он.

Я так перепугался, что решил почти не врать, и лишь слегка облагообразил некоторые моменты. В новой версии события Севдалин курил обычную сигарету и упал вниз, просто не удержав равновесия между комнатой и улицей.

— Значит, из-за бабы поссорились, — выслушав, подвёл итог миллионер и, раскатисто вздохнув, вынес вердикт: — Кретины.

Я чувствовал, насколько рассказанное мной не вписывается в его представление о поведении настоящих мужчин — людей дела.

— Да мы, в общем-то не ссорились, — несмело возразил я. — Просто немного отдалились…

— Где он может быть сейчас? — человек с недобрым лицо буравил меня рентгеновским взглядом.

— То есть как? — растерялся я. — А разве он не в больнице?..

Севин отец качнул головой. Из его сообщения следовало, что Севдалин покинул больницу ещё вчера: два часа полежал в палате, сказал, что ему уже хорошо, и ушёл.

— И дома нет? А где Растя… Женя? Её тоже нет нигде? Тогда без понятия — честно! Даже не представляю!

Казалось, говорить нам больше не о чем. Но незваные гости не торопились уходить. Отец Севдалина растёр крепкими ладонями своё широкое лицо.

— Вот скажи, — задал он новый вопрос, — вы с ним полтора года, как шерочка с машерочкой: что не так с моим сыном? Почему он не может усидеть на одном месте — вечно его куда-то заносит?

— Всё с ним так, — попытался я робко возразить. — Просто он очень талантлив, а талантливым людям трудно жить обычной жизнью…

— Хм! — моё объяснение вызвало у Севиного отца скептическую усмешку. — Что не дурак и без тебя знаю. Про талант впервые слышу. В чём?

— Обаяние, харизма — называйте, как хотите. Очень редкий талант. Люди к нему тянутся. Из таких, как он, получаются успешные руководители. Настоящие лидеры. Севдалин пока не нашёл свою сферу деятельности, но я уверен…

— И сколько он собирается искать? — тон моего собеседника оставался ровным, но чувствовалось, что внутри он начинает закипать. — Год? Два? Пять? Десять? Меня вот никто спрашивал: «Что тебе, дорогой, нравится, а что не нравится?» Пошёл туда, где кормили-одевали, а по окончании — хорошо платили!

— Вы же бизнесмен, — напомнил я. — Вам нужна справедливость или результат?

— Хм. Говори.

— Если вы хотите, чтобы Сева быстрее определился, отправьте его в путешествие по разным странам. Понимаю, вам может показаться это баловством и пустой тратой денег. Но если посмотреть на это, как на инвестицию…

— Думаешь, мне для родного сына денег жалко? — внезапно лицо Севиного отца оказалась почти вплотную к моему, и меня обдало волной его парфюма. — Да на — хоть обожрись! Но что дальше? Кем он станет? Варёным овощем? Наркоманом? Если будет продолжать в том же духе — так и будет. Без вариантов! А я не хочу, чтобы мой единственный сын превратился в овоща и наркомана. Это понятно?

— С Севой такого не случится, — я слегка отклонился назад. — Для него такой вариант — слишком глупый и бездарный. Думаю, дело в другом: он ещё не наелся пространства.

— «Не наелся пространства»?

— Сначала люди стремятся поглощать Пространство, — кивнул я, — гонятся за количеством. Больше приключений, девчонок, книг, фильмов, вина, одежды, движухи. Но потом наступает момент, когда человек чувствует, что всё это слегка поднадоело, хочется определённости, и надо что-то из себя представлять, достигать результатов — делать карьеру, рожать детей. Взрослеет, короче. Пространство становится вторичным, а главное — противостояние Времени. Времени всё больше не хватает, хочется больше успеть… ну и так далее. Понимаю, с вами всё было не так. Вы повзрослели очень рано. Как и мой отец. Но от нас вы чего хотите? Разве мы виноваты, что в детстве не знали голода? У нас всё по-другому. Я уверен: если Сева объедет двадцать-тридцать стран, увидит, что жизнь везде — жизнь, с примерно одинаковыми проблемами, его, в конце концов, потянет домой. Потому что там он — турист, и никому не нужен, всех интересует только его кошелёк. А здесь нужен — вам, вашей жене, родственникам, друзьям. По правде говоря, даже не знаю, сможет ли он протянуть хоть полгода в режиме переездов. Это же как — питаться только сладким. Рано или поздно начнёт тошнить и потянет к простой солёной еде. Понимаете, о чём я?