Семь ночей Ивана Александровича

Да, так и было! Как вампир, впились они цепкими когтями в душу и пили жизненные соки. Даже сейчас вот, отправляя жену в недельную поездку на лечение, Иван Александрович видел, как в нём самом словно оживает какое-то существо, предвкушая сладостные не часы даже, а дни! Пока ехали в метро сорок минут под землёй, он видел, что происходит: стоило Лизе только отвернуться в сторону, как его глаза пробегали по стройным ножкам и милым фигуркам девушек, по их локонам и личику, по их то мечтательным, то серьёзным глазкам, по едва угадываемому, ритмично с дыханием, подъёму груди. Иван Александрович не мог обмануть себя: волнующая, сжигающая страсть томила и жгла его, накатывая точно раскалённая лава на иссушенную землю, покрывая его лоб испариной и нагоняя жар в кровь. И хотя Иван считал себя однолюбом, мысль о султанских гаремах всегда веселила его.

– До поезда осталось сорок минут, – зевая, заметила Лиза и принялась разглядывать вокзальные башни.

Иван посмотрел было на жену, но за ней в десяти шагах, так же сидела, ожидая поезда, девушка в красной ветровке, с джинсами короче её ножек, так что до начала кед открывался притягательный, манящий вид лодыжек. То, что потом эта девушка будет страдать от каких-то болячек этих ног, переохлаждая тело, в эту минуту не приходило в голову никому. Он видел только этот белый просвет, одновременно понимая, что это счастье – не про него. Скажете, он не любил жену? Как знать? Он-то, по крайней мере, считал, что любит.

Грядущее расставание и пугало, и радовало его. Хотя он представлял себе размеры бедствия! Представлял тот срам, в который погрузится «благодаря» интернету и легкодоступности всевозможных видео… а потом… за это время потворства низменным страстям придётся долгое время платить падением человеческих чувств, холодом и туманом безрадостных эмоций, тяжести на душе и в сердце, отчуждением с женой. Сколько раз он через это проходил! Сколько раз наступал на одни и те же грабли! Сколько раз потом страдал от этого, раскаивался в содеянном и зарекался на будущее! И надолго ли его хватало? Да, бывали периоды выдержки даже в несколько месяцев, но потом опять похоть и вожделение (чего уж там, он называл их своими именами) захлёстывали его, сбивая на самое дно, обрекая на прозябание во тьме. А сколько раз он в этом печально убеждался! Это же настолько очевидно, как если бы вы мчались по шоссе, а потом выплеснули себе на лобовое стекло ведро помоев, свернули на разбитую просёлочную дорогу, которая после ливня превратилась в хлюпающее, тянущее во все стороны болотце. Ах, да! И эти помои у вас ещё повсюду в салоне, так что сам водитель быстро оказывается то в них, то в грязи, когда под колёса надо подложить очередную доску, пытаясь выбраться из бездорожья на хоть какую-то трассу. А радовало же, как пьяницу ожидаемая бутылка, даже если назавтра всё будет плохо. И что с этим поделать? Иван Александрович терялся в мыслях. Но больше всего в лихорадку его бросало от одной мысли: что интернетом может не закончиться… Да, раньше такого не бывало, но не зря говорят: «седина в бороду – бес в ребро».

– Пора на платформу идти? Пятнадцать минут осталось до отправления, – отметила Лизаветта.

– Конечно, пора. Идём.

Посадка в поезд прошла, как обычно, без происшествий. Лопухин занёс все тяжёлые вещи в вагон, сложил всё под мягкое, обитое дерматином, широкое сиденье (она же – кровать для тех, кто едет на более длинные расстояния). Только сумку с продуктами поставил рядом со столиком: не перекусить в железнодорожной поездке – непростительное дело! Лизаветта тепло улыбалась. Она была счастлива. Казалось, все беспричинные нападки страха будут-таки побеждены, и она вернётся новым человеком. Как же важно это было для здоровья младенца, живущего в её животике, – ей ли этого не понимать?

Жена щебетала, муж молча кивал. Словно дамоклов меч повис у него над головой. Лизаветта была целиком поглощена предстоящей поездкой и лечением в санатории.

– А как ты думаешь, какие там будут процедуры?

– Ну, Лиза, не переживай: тех грязевых тампонов, что ставили в грязелечебнице, уж точно не будет!

– Ахахаха! – какой же чудесный у неё смех, подумал Иван. – Ну может, они тоже помогли?

– Думаю, ни одно наше усилие не пропало зря! – уверенно заявил Иван. И в этом он был прав: после десяти лет супружества и долгого лечения у них наконец будет ребеночек!

«И каким же скотом мне надо быть, чтобы влезть опять в эту грязь? И вместо поддержки любимой самому нуждаться в помощи?» – думал Иван, надеясь поколебать пружину, что уже начала сжиматься где-то внутри.

– До встречи, Ваня! В холодильнике, ты знаешь где, стоит кастрюлька с борщом, там есть котлетки рядом, в морозилке пельмени…

– Да, да, Лиза, не беспокойся. С голода не умру, поверь… От чего-то другого могу умереть, – Иван печально улыбнулся, – а вот с голода вряд ли.

– Ну, любимый, я же через недельку вернусь! Что тут осталось? Семь дней, семь ночей! Потерпи!

– Всего-то?

– Вот именно. Ну, поцелуй на прощание? Не скучай без меня.