Семейная хроника

На следующее утро её вывели из ворот тюрьмы и посадили в черный автомобиль. Рядом с ней сидело ещё двое мужчин в штатском. Все молчали. Они ехали сначала по Москве, потом свернули куда-то в сторону от города. За окнами мелькали леса и перелески. Через два часа автомобиль остановился, они вышли. Её повели в большой каменный загородный дом. В роскошной гостиной, украшенной камином, звериными шкурами, рогами оленей, за большим дубовым столом сидел Виталий Геннадиевич. Наташе всё происходящее казалось каким-то фантастическим сном. Неделя в тюрьме, в грязи, вони, ужасе – и теперь вот такая роскошь. Виталий Геннадиевич с улыбкой смотрел на Наталью. «Вы удивлены?» – спросил он. «Да, конечно». – «Ваша беда в том, что Вы подписываете бумаги, не читая, – продолжал он тихим голосом, – а это, милая, очень плохо. Так когда-нибудь можно подписать и собственный смертный приговор, что Вы с успехом и сделали. Я дал Вам подписать бумагу, где указано, что Вы приговорены к смертной казни через расстрел. Вы довольны?» Наталья даже не испугалась. Она в тот момент почему-то подумала о том, какая она будет лежать в гробу, некрасивая, с простреленной головой. А может быть, так и лучше: конец всем её страданиям. «Но я хочу Вам сказать одну интересную вещь: мы не будем расстреливать такую молодую, красивую и талантливую женщину, как Вы. Я предлагаю Вам совершенно другое. Вы измените внешность, фамилию, имя и станете нашим агентом по кличке Актриса. Вы согласны?»

Потом её долго готовили в специальной разведшколе. Её страной стала Германия. Она выучила язык. Природная смекалка и красивая внешность позволяли приспосабливаться к самым невероятным ситуациям. Она только сказала Татьяне, что если бы она могла писать, то получился бы целый роман с таким детективным сюжетом, какой не придумал бы и бывалый писатель.

Она рассказала Татьяне о встрече с Серёжей. Собственно, это была не встреча, а просто взгляд на него со стороны. Руководство запретило ей встречаться с бывшем мужем, но она тайно разыскала его в Париже. Он даже не подозревал о том, что она знала все подробности его жизни. Знала, что он женился на Полине, что в 1942 году у них родился сын. И только однажды она позволила себе взглянуть на них ближе. Сергей с Полиной часто приходили в один из небольших ресторанчиков на Монмартре. И в тот жаркий летний день они сидели там и оживленно беседовали. Наталья была в гриме, широкие поля шляпы закрывали лицо. Она смотрела на Сергея и думала, как всё несправедливо в жизни. Этот человек несколько лет назад клялся ей в огромной, нечеловеческой любви, а теперь сидит с другой женщиной, весело обсуждая с ней какие-то семейные мелочи. А она, его законная жена, не может даже подойти, поговорить с ним, не может даже открыто смотреть на него. Ей казалось, что она просто чья-то красивая игрушка, кукла-марионетка, которой руководит опытный кукловод. У неё нет ни собственных мыслей, ни собственной жизни. Иногда Наталье казалось, что она просто призрак или физическое тело, в котором давно убили душу. Вокруг неё всегда было много мужчин, и умных, и красивых, но она не имела права их любить. У неё не было нормальной семьи, кроме тех счастливых лет, что они прожили с Серёжей. Она не осуждала его, понимала, что он поступил правильно, оставшись в Париже. В России его расстреляли бы сразу же по возвращении.

Всю войну Наталья провела в Германии, выполняя особое задание. Виталий Геннадиевич был не только её непосредственным руководителем, но вскоре после войны стал законным мужем. Наталье было уже сорок пять лет, детей у неё так никогда и не было. Он тоже был уже немолод, Виталию должно было исполниться шестьдесят, но он выглядел гораздо моложе. Всегда холёный, изысканно одетый, с манерами барина, немногословный, он вызывал у неё не только физическое отвращение, но и страх. Эта женитьба походила на задание, которое тоже нужно было выполнить. Он никогда не советовался с ней, не спрашивал её мнение, он только давал команды, как и что надо делать. О себе говорил крайне мало. Наталье только удалось узнать, что ещё до революции он работал в царской охранке. Был из небогатой чиновничьей семьи, но всегда стремился к сытости, богатству, желанию всех подчинить своей воле. Родители его жили на Волге, в небольшом городе Кимры, вот в этом самом доме.