Семейные драмы российских монархов

В 1713 году в Петербурге появился полномочный посланник (министр) Геннинг Фридрих Бассевич, человек весьма ловкий, осведомлённый и умный. Он предложил Петру Великому союзный договор, закреплению которого должен был способствовать брак малолетнего голштинского герцога Карла-Фридриха с одной из дочерей царя от брака с Екатериной. Царь проявил живейший интерес к этому предложению. С одной стороны, его реализация позволяла России закрепиться в Западной Балтике и использовать один из лучших портов Германии — Киль — как военно-морскую базу, что имело особое значение в условиях продолжающейся войны со Швецией. С другой — привлекала возможность выдать замуж дочерей. Как уже упоминалось в предыдущей главе, и в России, и в Европе на свадьбу царя с бывшей прачкой смотрели как на мезальянс, а на потомство от этого брака — как на бастардов. Именно поэтому все попытки русской дипломатии найти венценосных женихов Анне и Елизавете раз за разом проваливались. Поэтому предложение из Голштинии пришлось как нельзя кстати. Знакомство Петра с будущим зятем, сумевшим к тому времени вернуть себе часть наследственных владений, состоялось в 1721 году, а в конце 1724 года был подписан брачный договор молодого герцога и царевны Анны. Согласно этому договору оба супруга отказывались от каких-либо прав и претензий на российский престол и за себя лично, и за будущее потомство. Впрочем, отдельный пункт соглашения предусматривал право русского монарха призвать к наследованию престола одного из рождённых от этого брака детей. Так был заложен первый камень в юридическое обоснование прав будущего Петра Фёдоровича на российский престол.

Свадьба состоялась уже после смерти царя России, 21 мая 1725 года. Молодые супруги отнюдь не стремились покинуть новопостроенную столицу великой империи и возвращаться в Киль. Более того, герцог, пользуясь советами верного Бассевича, стал активно участвовать в политической жизни России и даже вошёл в состав Верховного тайного совета. Это вполне устраивало Екатерину I, но вызывало раздражение как у Меншикова, так и у сторонников царевича Петра Алексеевича.

Именно он и должен был получить престол после смерти императрицы. Правда, в её завещании говорилось о том, что в случае кончины молодого царя до появления у него потомства престол должен перейти к потомку мужского пола от брака Анны Петровны и Карла-Фридриха, но этот пункт, как и завещание в целом, не был воспринят элитой всерьёз. Во-первых, потому, что этот пункт не соответствовал петровскому «Уставу о наследии престола», где говорилось о праве монарха выбрать наследника для себя, но никак не на поколение вперёд, то есть своим распоряжением Екатерина нарушала властные полномочия Петра II. Во-вторых, на момент составления завещания этот пункт был чисто теоретическим, так как обозначенного в нём «потомка мужского пола» на свете не было. И наконец, в-третьих, потомство Петра Великого от его второго брака не воспринималось русской элитой в качестве законных детей.

Само появление этого пункта в «тестаменте» было расценено как результат интриг голштинской четы. В результате в 1728 году, подчиняясь давлению со стороны русского двора, Карл-Фридрих и его супруга отбыли в Киль, где были торжественно встречены заждавшимися подданными. А через семь месяцев после возвращения из России герцогиня Анна родила здорового и крепкого мальчика, которого назвали Карл-Петер. Уже само имя новорождённого говорит о многом. Его назвали в честь двух врагов — шведского короля Карла XII и русского императора Петра I — так деды примирились во внуке. Но не только память о великих предках содержалась в этом имени, но и напоминание о правах его носителя на престолы в Петербурге и Стокгольме.

Заболев после родов, умерла мать юного принца — Анна Петровна. Овдовевший герцог учредил в её честь орден Святой Анны, который при императоре Павле I вошёл в число российских орденов, а также очень внимательно относился к воспитанию сына. Конечно, правитель маленького герцогства не обладал ни необходимыми средствами, ни личными педагогическими талантами, но искренняя любовь к сыну и наследнику во многом компенсировали эти недостатки. Пока юный Карл-Петер жил в милом его сердцу Киле и под руководством отца постигал военную науку, его политическое положение неоднократно менялось совершенно помимо его воли, а порой и без его ведома.

Рассмотрим, как менялась династическая ситуация в России в 30–40-е годы XVIII столетия. После смерти в 1730 году юного императора Петра II члены Верховного тайного совета даже не вспомнили о голштинском претенденте. С их точки зрения, законная мужская линия наследников Алексея Михайловича прервалась, и надлежало в соответствии с традициями гражданского родового права обратиться к женской, где первой по старшинству была дочь царя Ивана Алексеевича Анна Иоанновна, герцогиня Курляндская.